Она шептала со стоном:
— Даниэль! Даниэль!
Он ничего не говорил, борясь с искушением раздеть ее и овладеть ею. Он подтолкнул ее к кровати. Даниэла упала, он бросился на нее. Но она завертелась, как угорь, вывернулась и резко вспрыгнула.
— Нет, — воскликнула Даниэла. — Только не это!
Он тоже встал, злой на нее и недовольный собой.
— Вы, девчонки, очень смешные! — сказал он.
Во рту у него пересохло. Он закурил сигарету и начал — дикий зверь, великолепный и одинокий, — ходить взад и вперед перед Даниэлой, следившей за ним беспокойным взглядом.
— Ты сердишься?
Он смягчился: она ребенок!
— Да нет, — сказал он. — Только… вот… я тебя люблю… Тогда не надо играть… Иначе ты меня сделаешь чокнутым… Поняла?..
И он вспомнил о своих мужских опытах, о вдове лесничего, у которой были большие груди, о Катрин Ош, подружке Дебюкера, которая давала ему авансы и была готова переспать с кем угодно (но он не хотел, потому что был верен Даниэле!), о родах в больнице посреди джунглей. Негритянка с раздвинутыми ногами просто вопила. Врач обливался потом и вытирал лоб рукавом блузы. Ассистент лениво отгонял мух. Потом он представил свою мать, лежащую с мертвенно-бледным лицом, с большими кругами вокруг глаз. Они с Франсуазой видели ее вчера в клинике. Ив Мерсье в сотый раз повторял: «Что ты хочешь, милая? Этого не должно было случиться!» Цветы в смешной вазе, поставленные медсестрой. Писк новорожденных за перегородкой. Иллюстрированные журналы на стуле. Время шло медленно, они вздыхали, говорить было не о чем.
— Ты о чем думаешь? — спросила его Даниэла.
Она снова смотрелась в зеркало.
— Ни о чем особенно, — ответил он.
— Волосы мои никуда не годятся!
Он подошел к ней, обнял ее за талию и поцеловал в уголок рта.
— Видишь, ты сам начинаешь, — сказала она, отворачиваясь.
Она была теплой, нежной, ему хотелось заплакать, выгнать ее, побить.
— Пошли отсюда! — предложил он.
— Уже?
— Так будет лучше. Дождя уже нет…
Даниэла скорчила гримасу, одновременно забавную и обиженную. Он посмотрел, как она надела пальто, взяла тетради, учебники — те же, что и у него, за прошлый год: «Естествознание» и «Курс алгебры». Минуя прихожую, бросила через приоткрытую дверь взгляд в гостиную:
— Как у тебя красиво!
Во дворе они столкнулись с Кароль, которая парковала машину. Поскольку дело это было непростое, Даниэлю не оставалось ничего другого, как подсказать ей:
— Рули направо… Теперь налево… Давай… езжай, езжай…
Затем он представил ей Даниэлу. Кароль одарила девушку благосклонной улыбкой и удалилась — тонкая, легкая, в леопардовом манто, пятнышки которого подплясывали вокруг нее.