Сигарета обжигала ей пальцы. Она потушила ее в блюдце и закурила другую. Снова чужая жизнь пронизала ее со всех сторон, вытеснив собственную. Она принялась ходить взад и вперед перед камином, где под пеплом тлел догоравший огонь… Ее остановил легкий шум. В полумраке блестели глаза фенека. Напрасно прождав, что хозяйка вернется в спальную, Жюли спустилась по лестнице на несколько ступенек. Фредерика не стало на прошлой неделе. Как-то утром Мадлен нашла его совершенно окоченевшим, с оскаленными зубами, остекленевшими глазами на подушке, служившей ему постелью. Его испуганная подруга забилась в угол, подальше от трупика. Ветеринар не смог объяснить причины.
Жюли подошла к Мадлен, подметая плитку своим легким и пушистым хвостом. Мадлен взяла ее на руки, продолжая ходить взад и вперед. Нога у нее уже не болела. От перелома осталась лишь едва заметная хромота. Но она прибавила в весе еще три килограмма. «Нужно расставлять юбки! Какая глупость!» Теплое дыхание в шею мало-помалу рассеивало ее беспокойство. Франсуаза будет счастлива. Господь не допустит, чтобы было по-другому. И потом, не только это есть в жизни. Существует она, Мадлен! Ее дом, ее вещи, ее фенек! Она вдруг захотела стать эгоистичной, довольной, погрузилась в себя, и ей отозвались только молчание и холод осенней ночи. Это была ошибка Жан-Марка. Он разбудил ее, и теперь она уже не могла вернуться к своему обычному состоянию. Мадлен снова села, посадила на колени фенека, устремила взгляд в пустоту. Госпожа Козлова!.. «На месте Франсуазы я поступила бы так же», — подумала она вдруг.
Трое уже прошли в порядке очереди за маленькую дверь с матовым стеклом.
— Потом мы, — прошептала Франсуаза, наклонившись к Козлову.
— Да, — сказал он.
— Надо же, как долго!
— Мне так не кажется.
Сидя рядом с ней, облокотившись спиной о стену, он слегка улыбался. Франсуазу смущала эта примитивная обстановка, то, как все было организовано. Серый и голый коридор. Деревянные скамьи, на которых, словно пришпиленные, сидели посетители — напряженные, молчаливые, угнетенные, словно в очереди к деревенскому дантисту. Ей еще не доводилось видеть аббата Ришо, нового викария церкви Сен-Жермен-де-Пре. Только бы это был широкомыслящий и приятный в общении священник! Всей душой ей хотелось, чтобы у Александра сложилось хорошее мнение о католической церкви при первом контакте с ней. У него такие странные взгляды на религию! Не удивительно ли уже то, что он согласился пойти сюда вместе с ней? Гудение голосов за дверью стало нарастать — аудиенция там явно заканчивалась. Прошло еще несколько секунд. Дверь открылась. Вышла пожилая женщина с красными глазами. Она шмыгала носом, сморкалась. Франсуаза и Александр прошли в дверь.