В пяти-шести сотнях метров от скалы я разглядел что-то вроде поляны, заросшей кустами и папоротником. Сквозь растительность там и сям просматривались останки почти полностью разрушенного строения из дикого камня. На краю поляны стояла маленькая ярко-синяя палатка, возле нее виднелась обширная яма. Кажется, в яму спускалась алюминиевая лесенка, но, возможно, это просто отблескивало солнце на жирных глинистых стенках. Людей возле палатки не было, но я не сомневался – именно там можно обнаружить красавицу-блондинку и ее спутника.
Я улыбнулся – будет мальчишке сюрприз, когда вернется из своей занюханной пещеры.
Тем временем Эмин все еще возился у самого входа – это можно было определить по хорошо слышному пыхтению. Потом что-то восторженно забормотал, но резко смолк… и вдруг с душераздирающим воплем (в лесу отозвалось эхо) вылетел из пещеры вон. Продолжая вопить, он начал сползать вниз. Не удержался, рухнул на площадку и сжался в комок, закрыв голову руками. Я напрягся, но его никто не преследовал.
Продолжая держаться настороже – возле скалы пещеру не видно, стало быть, не видно и того, кто может из нее выскочить, – я подошел к Эмину. За шкирку поднял на ноги. Лицо у него было бледным, в некрасивых алых пятнах. Перепугался пацан по-настоящему.
– Эй, спелеолог, что за паника? Кто там был? Змея?
– Не… знаю, – прерывисто выдохнул парнишка. – Шевелится.
Он дернулся, готовый хоть с обрыва сигануть, лишь бы оказаться подальше от пережитого ужаса.
– Большое?
– Не очень. Я сначала думал, щенок или зайчик, а у него пасть! Вот такая, как у ротвейлера. – Эмин сложил ладони ковшом, а затем развел согнутые пальцы. Пасть получилась и в самом деле внушительная. – Давайте скорее уйдем!
– Спокойней, Пикассо, – сказал я. Упоминание огромной пасти мне очень не понравилось. Конечно, у страха глаза велики, но игнорировать такие вещи не в моих привычках. – Надо сначала поглядеть, кто там людей пугает.
– Не ходите, Родион! – взмолился Эмин.
– Отставить панику, – сказал я, вытащил из кармана штанов складной нож и высвободил широкий клинок. – Поверь, мне приходилось обращаться с этой штукой. Кролика ошкуриваю в три секунды. Давай, садись на корточки. Руками упрешься в землю, голову опустишь, спину скруглишь, мышцы напряжешь. Встану тебе на загривок. Вытерпишь?
Вопрос, обращенный не столько к парню, сколько к его самолюбию, возымел желаемое действие. Эмин блеснул глазами и без слов плюхнулся на четвереньки.
Я зажал черную резиновую рукоятку в зубах, поставил ногу на сгорбленные плечи. Затем вторую. Опора оказалась ненадежной, как расшатанный школьный стул – и даже вроде бы захрустела. Однако выбирать не приходилось. Нашарив пальцами более-менее надежные выступы на камне, я рывком подтянулся, проскреб ботинками по неровностям скалы, зацепил какую-то опору, оттолкнулся от нее и оказался наверху.