— Настоящая жизнь начнется, когда Филипп узнает, где ты, и перережет мне глотку.
— Фу, какая гадость! — Розмари остановилась и наморщила нос. — Ничего он не узнает, глупый! Зря я, что ли, разыграла перед ним весь этот спектакль?
Мужу она сказала, что соскучилась по двоюродной сестре из Кардиффа и, как порядочная жена, позволила посадить себя на поезд, с которого сошла на следующей же станции. С Томасом они встретились час спустя и, не теряя времени, поехали в Колчестер.
— Не знаю, — проворчал Томас, которому все вокруг становилось не в радость. Он запутался во лжи, махнул рукой на живопись, Розмари уже ненавидел, но отделаться от нее не мог. Особенно он сожалел, что бессовестно обманывает Дженифер, и уже не понимал, для чего, собственно, живет.
— Опять ты ворчишь? — выразила недовольство Розмари. — Имей в виду: я приехала сюда отдыхать, а не любоваться твоей кислой физиономией. Так что будь добр, как-нибудь взбодрись.
Она деловито прошла к чемодану и стала извлекать из него многочисленные наряды. Томас чуть было не крикнул ей: «Да катись ты со своим отдыхом к черту!» — но одумался. Он теперь почти полностью от нее зависел: жил и развлекался на деньги ее мужа, проводил с ней дни напролет и выполнял все ее пожелания, боясь, как бы она не претворила в жизнь бесчисленные угрозы. О Дженифер думал с мучительной тоской и уже знал, что вот-вот потеряет ее.
…Томас вернулся ровно через неделю и предстал перед Дженифер со страдальческим выражением лица в тот момент, когда она занималась приготовлением бутербродов.
— Опять не помогло? — спросила она, отмечая про себя, что серьезного разговора сегодня, по всей видимости, опять не предвидится.
— Сам не пойму, Малышка, — жалобно протянул Томас. — Знаю одно: мне страшно не хватало тебя. — Он протянул к ней руки, но Дженифер не сдвинулась с места, лишь покачала головой:
— Не видишь? Я занята.
Томас долго и непривычно пристально на нее смотрел.
— Ты стала какая-то другая… — с неподдельной грустью, от которой в сердце Дженифер шевельнулось вдруг что-то угасшее, пробормотал он. Она мельком взглянула на него, не желая прислушиваться к чувствам.
— Все мы меняемся. Особенно когда взваливаем на себя слишком большую ответственность.
— Ты о салоне? — с несвойственным ему в последнее время участием спросил он.
— Да, — сказала Дженифер, складывая бутерброды на большое блюдо.
— Как успехи?
«Что это с ним? — подумала Дженифер. — Таким стал заботливым и кротким. Что-то случилось? Может, у него неприятности?»
— Успехи есть, спасибо, что интересуешься, — произнесла она вслух.