— Когда я вижу проблему, я пытаюсь ее решить. Вот и все. А сейчас у тебя есть три варианта.
Она метнула на него гневный взгляд:
— Какие еще три варианта?
— Либо ты разрешаешь мне купить тебе партнерство, либо переходишь на сокращенный рабочий день, либо увольняешься, — спокойно перечислил Цезарио, пристально наблюдая за ее лицом. — Ты должна иметь возможность распоряжаться своим временем. Сейчас у тебя просто нет ни часа свободного ни для брака, ни для мужа, ни для зачатия ребенка.
— Я согласилась выйти за тебя замуж, а не позволить распоряжаться моей жизнью! — Волна гнева была готова захлестнуть ее. — Или диктовать, что мне делать!
— Боже мой! Сделай сначала глубокий вдох, успокойся, а затем подумай над моими предложениями. Тебе придется что-то изменить в своей жизни.
— Как бы не так! Я не хочу больше и слышать об этом!
Подумать только! Он был уверен, будто имеет право вмешиваться во все ее дела! Подгоняемая внутренним голосом, который советовал ей уйти прежде, чем она совсем потеряет над собой контроль, Джесс резко развернулась на каблуках и направилась к двери.
— Если ты сейчас уйдешь, тебе уже незачем будет возвращаться, — ровным тоном проговорил Цезарио. — Мой кузен Стефано и его жена ждут нас в соседней комнате. Они приехали специально, чтобы познакомиться с тобой.
Джесс стиснула зубы, словно дикая кошка, готовая зашипеть и броситься в атаку.
Господи, этот мужчина просто выводит ее из себя! Джесс поразила собственная вспышка гнева. А она-то считала себя такой спокойной, такой уравновешенной!
— Мне всегда казалось: лучше заранее подумать о последствиях своих поступков, — изрек Цезарио очередную сентенцию.
В этот момент Джесс представила, с каким удовольствием столкнула бы его со скалы… Как, черт возьми, ей жить с ним?!
Она сделала несколько глубоких вдохов, призывая себя к спокойствию и собранности, напоминая обо всем, что может потерять. И первое, самое главное, — это не положение ее отца, а ребенок… Только сегодня утром она пыталась себе его представить. Маленький мальчик, маленькая девочка — все равно! — лишь бы был здоровым.
Дыхание начало постепенно приходить в норму.
— Очевидно, все это явилось для тебя неожиданностью.
Голос Цезарио вывел Джесс из оцепенения, она резко повернулась к нему:
— Я живу одна и делаю то, что хочу. И я не привыкла, чтобы мною командовали.
Почувствовав в Джесс знакомое напряжение, Цезарио уставился в ее горящее гневом лицо. Уж не этот ли характер и стал причиной ее девственности? На мгновение ему показалось: она вот-вот готова кинуться на него, словно тигрица, вырвавшаяся из клетки. Ее темперамент оказался куда более горячим и страстным, чем он предполагал. Такое открытие должно было оттолкнуть его, но в реальности все оказалось наоборот.