Она прошлась взглядом по комнате: картины, фарфор, статуэтки из черного дерева, прекрасные шкатулки от Фаберже. И — ни одного фотоснимка или портрета.
Согласно правилам хорошего тона, следовало ставить фотографии близких на каждом столе, пианино, на бюро, перевозить их из дома в дом и брать с собою во все поездки, как это делала королева Виктория.
Но, несмотря на то, что комната княгини напоминала покои Алладина, полные восхитительных сокровищ, в ней не было ничего, что помогло бы Анцелле сориентироваться, как выглядел князь Серж в последние годы жизни, или же представить внешность князя Владимира.
После ленча княгиня, как будто желая произвести впечатление на Анцеллу, показала ей свои драгоценности.
Анцелла и представить не могла, что один человек может обладать таким количеством камней. В огромной обитой кожей шкатулке, которую Мария положила рядом с постелью, были выглядевшие как короны диадемы с сапфирами, алмазами, рубинами, бирюзой и жемчугом. Изумруды, украшавшие одну из них, были настолько велики, что Анцелла подумала: принадлежи они не княгине, можно было бы подумать, что они фальшивые.
К каждой диадеме были подобраны ожерелье, брошь, браслеты и кольца — вещи одна красивее и дороже другой. Они так сверкали в лучах солнца, что Анцелла вынуждена была зажмуриться.
Были в шкатулке и комплекты алмазов и аметистов, и ожерелья из таких древних нефритов, что они наверняка были изготовлены в Китае в те времена, когда англичане красились еще вайдой.
А еще — нити жемчуга, подобные той, что обвивала шею княгини. Глядя на полупрозрачные жемчужины, источавшие экзотическую красоту Востока, Анцелла думала о том, какие необыкновенные истории могли бы они рассказать, если бы только умели говорить.
Вскоре княгиню утомила демонстрация драгоценностей, и она обратилась к талисманам, которые показывала Анцелле с той же серьезностью, что и бесценные украшения. По очереди она доставала из шкатулки веточку полевого клевера, золотую монету на счастье, зуб акулы, кусок коралла необыкновенной формы, шкуру ядовитого ужа, множество серебряных медальонов, освященных папой, и, наконец, коготь орла. Высушенное сердце летучей мыши выглядело отвратительно, но княгиня объяснила Анцелле, что купила его за неслыханную сумму у родственников женщины, которая, сорвав банк, умерла от разрыва сердца.
Анцелла не могла избавиться от мысли, что сердце летучей мыши не принесло счастья его предыдущей владелице, но сказать это вслух не осмеливалась.
— Как ты думаешь, что это такое? — спросила княгиня, вынув из шкатулки какую-то бечевку.