— Спасибо, что вовремя! — бросила она.
— Без проблем, — произнес я, чтобы увидеть, как вспыхнет раздражение в ее глазах. — Наверное, тебе не терпится на свидание, если даже на улицу выскочила.
— Вообще-то я иду на школьное собрание.
Я почувствовал, как почва ушла у меня из-под ног.
— Надо было мне сообщить. Мы могли бы вызвать няню и пойти вместе.
— Я не маленькая, — подала голос Хейли.
— Мы уже пытались, — отозвалась Мэгги. — Помнишь? Ты тогда так грубо набросился на учительницу по математике из-за плохих оценок Хейли — хотя даже не разобрался, в чем дело, — что они попросили меня впредь приходить одной.
Я смутно помнил, о чем она говорит. Воспоминание было наглухо погребено в моем оксиконтиновом прошлом. Но я чувствовал, как у меня пылают щеки. Возразить было нечего.
— Мне пора, — быстро сказала Мэгги. — Хейли, я люблю тебя. Хорошо веди себя с отцом. До завтра.
— До завтра, мама.
Перед тем как отъехать, я взглянул на нее через открытое окно.
— Задай им жару, Мэгги Кулак.
Я вырулил на дорогу и опустил окно. Дочь спросила, почему ее мать прозвали Кулак.
— Потому что она всегда готова к битве.
— К какой битве?
— К любой.
Мы молча проехали по бульвару Вентура и остановились перекусить в «Дюпар». Дочка обожала здесь ужинать, потому что я всегда заказывал ей утреннее блюдо — блинчики. Ей казалось, что если она ест на ужин то, что предназначено для завтрака, то нарушает правила и становится независимой и храброй.
Себе я заказал сандвич с соусом «Тысяча островов»: учитывая содержание в нем холестерина, для меня это было так же смело, как блинчики для Хейли. Мы вместе сделали ее уроки — мне они давались тяжелее, чем ей, — и я спросил, чем займемся дальше. Я был не против отправиться в кино или торговый центр, куда она захочет, хотя сам предпочел бы поехать ко мне домой и полистать старые фотоальбомы.
Хейли замялась с ответом, и я догадался, что ее смущает.
— У меня дома никого не будет, Хей, если тебя это беспокоит. Лейни, та дама, которую ты видела, ко мне больше не приходит.
— Значит, она уже не твоя девушка?
— Она никогда не была моей девушкой. Просто подруга. Помнишь, в прошлом году я лежал в больнице? Там я с ней познакомился, и мы стали друзьями. Мы стараемся заботиться друг о друге, и иногда она приезжает ко мне, если ей не хочется ночевать дома.
Но это была лишь половина правды. С Лейни Росс я встретился в реабилитационном центре на занятиях групповой терапией. Наши отношения продолжались и после лечения, хотя их трудно назвать романом: вряд ли мы могли испытывать какие-либо чувства. Пристрастие к наркотикам подавляет нервную систему, и ей нужно долго восстанавливаться. В центре мы часто проводили время вместе и старались помогать друг другу: это было нечто вроде группы поддержки из двух человек. Но в реальном мире я сразу почувствовал слабость Лейни. Понял, что она не сможет довести дело до конца и мне с ней не по пути. У человека в подобной ситуации два пути: абсолютная трезвость или рецидив. Есть еще третий — самоубийство. Когда больной понимает, что, вернувшись к наркотикам, он медленно убивает себя и нет смысла тянуть время. Я не знал, какой из двух последних путей выберет Лейни, но не собирался следовать за ней. Буквально на следующий день после ее встречи с Хейли наши дороги разошлись.