— Спасибо за заботу, Турди-байвачча! — поблагодарил Ходжанияз.
— Будет очень неплохо, если и другие баи последуют примеру Турди, — поглядел по сторонам Сабнт.
— При нынешних трудностях с продовольствием и обмундированием поступок Турди-байваччи особенно значителен, — произнес Махмут Мухит.
В беседке после этих слов началось волнение.
— Турди-байвачча ошеломил и пиршеством, и подношением, — заметил Шапи.
— Надо завтра же напечатать в газете призывную заметку об этом, — предложил кто-то.
— Наш толстопузый скряга сегодня так расщедрился, что нет границ моему удивлению, дорогой Кадирбай, — осторожно подтолкнул соседа купец.
— Ладно, выдрали у свинки всего-навсего одну щетинку. Сидите и помалкивайте, Хетабай!
— Так ведь теперь не отмолчишься. Придется и нам…
— Да, воззвав к господу… — вздохнул Кадирбай.
— Вторая моя просьба, — воодушевленный Турди повысил голос. — В знак того, что Ходжа-ата не отверг приглашение ничтожного подданного и оказал мне честь своим посещением, позволено ли будет мне поднести сарпай[38] каждому из-гостей?
— Эй, ты так все нажитое понапрасну размотаешь! — вытаращил глаза Ходжанияз.
— Ради чести хаджи-ата мне и жизни не жаль, почтенные господа. — Турди наклонил голову, выказывая свою преданность. «Жаль, нет здесь межеумка Юнуса! — думал он. — Я превзошел его наставления. В хитрости мы от него не отстанем…»
— Уважаемые! Нечеловечно отклонять благое намерение! — воскликнул Хатипахун, опасаясь лишиться подношения.
— Хорошо, пусть будет по-твоему, — разрешил Ходжанияз.
— Прекрасно, дорогие мои! Спасибо! — Турди готов был сделать знак слугам, но Сабит-дамолла перенес церемонию подношения на конец пиршества.
И гости, запивая кумысом, принялись за острый шашлык, искусно обжаренные со специями кусочки легких, сердца, печени… Но даже тонкая, обильная, разнообразная еда не могла улучшить настроение купцов. Недовольные щедростью Турди, они втихомолку поносили его. А муллы и ахуны с нетерпением ждали конца пиршества: так хотелось им поскорее получить обещанные одежды — сарпай.
Гости, должно быть, утомились от еды, питья и долгого сидения — они начали прогуливаться по саду. Несколько человек о чем-то спорили — далеко от виноградной беседки, устроившись среди зарослей инжира. Заман, обходя заросли, приблизился к ним, его увидел Шапи и тут же выскочил навстречу.
— Как хорошо, дорогой, я с каких пор хочу с вами поговорить!
Заману и самому этого хотелось. Многого в нем Заман не понимал и потому хотел основательно потолковать с Шапи наедине.
— Вы так удобно расположились — не стану ли я лишним?