На следующий день по протекции Шэн Шицая Цзинь Шужэнь принял Юнуса и назначил его советником правительства по обеспечению войск, прибывающих из центра в Илийский округ. Эта должность при известной ловкости могла стать источником немалых доходов. Обрадованный Юнус-байвачча не мешкая выехал в Кульджу.
Шэн Шицай проводил своего «друга» до Хунсанцза, что в пяти километрах от Урумчи. Когда он возвратился домой, жена встретила его радостными возгласами:
— Посмотри-ка на эти драгоценности — целое состояние! Какой щедрый этот Юнус!
— Не очень-то радуйся, подарки полагается отдаривать, — холодно бросил муж, умеряя ее восторги.
— Вот это уж ни к чему! С него довольно, что ты раз-другой покажешь ему белизну своих зубов!
— Не давай волю аппетиту. А то кусок застрянет в горле…
— Я забочусь о будущем, Шицай. Чего мы только не натерпелись! Забыл, как пили соевую воду? И зачем жить в этом собачьем краю, если нельзя себя обеспечить?..
— Повторяю еще раз: не жадничай — споткнешься через неделю.
— Ах, как надоела твоя осторожность! Я ведь забочусь о твоих детях. Пришел час — наполняй орехами карман…
— Не торопись. Вначале нужно пустить корни поглубже, а там все легко пойдет.
— Наконец-то ты заговорил разумно, милый мой…
— И ты наконец-то не споришь со мной… Нас пригласили на званый обед.
— Куда?
— К уйгурским баям.
— Вот как… Значит, надо одеться хорошенько.
— Напротив. Не выряжайся, как жены других чиновников.
— Почему?
— Если ты будешь держать себя попроще, жены чаньту начнут льнуть к тебе. И я легче найду путь к сердцам их мужей.
— Поняла…
— На обеде много не говори. Пусть болтают другие.
— Для тебя и обед — политика?…
— Мы должны использовать каждую возможность… Так вот, повторяю: меньше говори — наблюдай за другими и слушай…
1
Цзяюйгуань — городок-крепость на стыке провинций Ганьсу, Цинхай и Синьцзян, на самой границе уйгурских и китайских земель. Здесь, в этом городке, скапливаются огромные массы переселенцев, выходцев из внутренних районов Китая, чтобы совершить последний, самый трудный бросок на запад. Много людей погибает при переходе через пустыню, но голод и безысходная нужда-толкают их в этот тяжкий путь, в конце которого, по слухам и легендам, каждого ждут необъятные участки плодороднейшей земли, сытость и богатство.
У Пазыла в Цзяюйгуане было свое важное дело. Потому-то и прибыл он сюда после полудня, на «джипе» Ма Чжунина. И хотя стоял еще апрель, на узких улочках было душно, пыльно и многолюдно. Навстречу нескончаемым потоком двигались люди, прикрывавшие жалкими лохмотьями лишь нижнюю часть тела, — с нищенскими узелками, с привязанными за спиной ребятишками. Серые, как апрельская пыль, лица, впалые, лишенные жизни глаза, выпяченные ребра…