Приговоренных заставили сойти с телег и поставили лицом к стене. Только теперь обреченные на смерть попытались вырваться из рук конвоиров. Они кричали:
— За что? За что мы умираем?..
Раздались выстрелы. Смертники один за другим повалились на землю…
На площадь опустилась тишина. Тяжелая, страшная, предгрозовая… И тут над расстрелянными возникла фигура в большой чалме. Люди узнали Назара-кази. Он обратился к толпе:
— Люди! Без воли аллаха не умирает даже муха! Этим суждено было умереть — и они умерли. Правительство наше справедливо, невиновных не наказывает! Но если кто провинится — вот что ждет его! Расходитесь!
Казнь была осуществлена по замыслу Шэн Шицая. Он хотел запугать народ, сломить его волю, добиться повиновения. Но ответом ему были ненависть и готовый взорваться гнев…
1
Вступив на территорию Кумульского округа, Ма Чжунин дал солдатам два дня отдыха. Узнав о прибытии Ма Чжунина, Ходжанияз в тот же день собрался в дорогу. Ма Чжунин встретил его с почестями.
— На пути ислама вы — старший брат, а я младший, — сказал он, поцеловав полу халата Ходжанияза.
Эти слова тронули до глубины души доверчивого полководца гор, и он со слезами на глазах прижал к груди «младшего брата».
— Ты крыло моего полета!
Ма Чжунин, склонив голову, ответил:
— Да, это так.
Ходжанияз, как ревностный последователь учения пророка Мухаммеда, предложил:
— Нашу первую вечернюю молитву давайте прочтем здесь, на месте нашей встречи.
— Хорошо. Просим вас быть предстоятелем в молитве — имамом, — согласился Ма.
После молитвы они вошли в шатер.
— Мы, цинхайские дунгане, — сказал Ма Чжунин, когда все разместились вокруг дастархана, — перед едой подносим почетному гостю чашу танши[19]. Это знак кровного родства. Прошу вас, Ходжа-ака, — он протянул чашу.
Поблагодарив, Ходжанияз принял чашу в обе руки и отпил из нее. Пазыл, Сопахун и Палтахун тоже отведали танши.
— Странно, что мы в гостях у вас. Это вам полагалось бы оказаться нашими гостями, — сказал Пазыл.
— Теперь между нами не должно быть «твое — мое», — улыбнулся ему Ма Чжунин.
— Я хочу сделать вам небольшой подарок. Прошу принять его.
Ходжанияз подал знак Сопахуну. Тот, выйдя, подвел к шатру стройного белого коня, который сверкал глазами и нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
— Этот конь стоит целого города! — восхищенно сказал Ма Чжунин. Он обошел вокруг коня и добавил: — Ходжа-ака, честь, которую вы мне оказываете, выше гор Тянь-Шаня!
— У нас говорят: «Конь — крылья мужчины, дорогая одежда — признак богатства», — с этими словами Пазыл бросил на плечи Ма Чжунина полосатый халат, а на голову надел соболью шапку.