В первые три дня седмицы на Литургии Преждеосвященных Даров причастников не было, зато на Великий четверг привалило полный храм. «Видно, все село причащается», – подумал отец Иннокентий, глядя на ожидающих своей очереди на исповедь старушек в белых платочках. Мужчин не наблюдалось.
А Сан Саныч все лежал под одеялами и стучал зубами, но реже: дело пошло на поправку. К чтению Двенадцати Евангелий он уж совсем было поднялся, но отец Иннокентий его на улицу не выпустил.
– Ты мне на Пасху здоровый нужен! – так сказал он, и старик согласился.
Вечером, после службы, пили чай. В доме было тихо, постукивали на стене часы да громко дул на кипяток выздоравливающий Сан Саныч.
– А что, батюшка, – спросил он. – Лесом-то в темноте не боишься ходить?
– Чего бы это мне бояться? – усмехнулся отец Иннокентий. – Лешего, что ли?
– Ну, мало ли… – неопределенно сказал старик и покосился на темное окно.
Отец Иннокентий разгрыз кусок сахару.
– Так ведь я не один хожу.
– Как не один? – удивился Сан Саныч. – А с кем?
– С Богом.
– A-а… Ну, это, конечно, так, однако, когда по лесу-то идешь, как-то не по себе… Страхование бывает.
– У меня не бывает. Я помолюсь сначала, потом говорю: «Ты, Господи, иди со мной по лесу!»
– Ну?
– Иди, говорю, со мной по лесу. Ты – впереди, а я – за Тобой!
Сан Саныч слушал, приоткрыв рот.
– Вот так и идем: Он передо мной, а я за Ним. Чего ж тут бояться, когда впереди Господь идет?!
– И что, ты Его видишь?
– Кого?
– Господа.
– А как же, конечно, вижу. Как тебя!
Синие глаза иеромонаха улыбались.
Сан Саныч смотрел в них и согласно кивал – и впрямь, чего же тут бояться, когда вот так-то?..
Как иеромонах Иннокентий сектантов одолел
Не успел отец Иннокентий расположиться с книжкой, как раздался звонок, и он, ворча, пошел открывать. Вот так всегда – только выдастся свободный часок, дабы почитать что-нибудь душеполезное, как тебя обязательно выдернут из кресла. Будучи уверенным, что это кто-то из храма явился за ним, отец Иннокентий, не спрашивая, распахнул входную дверь.
На пороге стояли трое неизвестных. Мужчина и две женщины.
– Здравствуйте, – бесцветным голосом поздоровалась одна из них, в яркой красной шапке.
Отец Иннокентий насторожился.
– Доброго здоровья! – ответил он. – Вы к кому?
– К вам, – с готовностью ответил мужчина, брюнет с белорусскими висячими усами.
– Вы верите в Бога? – тут же подхватила «красная шапочка».
– Вы пришли, чтобы спросить меня об этом? – искренне удивился иеромонах.
– Мы пришли к тебе, брат, чтобы поговорить о Боге, – таким же пресным, но тона на два ниже, чем у подруги, голосом проговорила до сих пор молчавшая женщина в черном траурном платье, напоминавшая даму из далекого прошлого. – И помочь тебе обрести истинный путь. – На последних словах она сделала ударение.