В 02.00 Черноморский флот находился уже в полной боевой готовности, а в 03 часа 07 минут начальник штаба Черноморского флота контр – адмирал И. Д. Елисеев дал команду открыть огонь по приближающимся фашистским бомбардировщикам. По самолетам противника ударила артиллерия кораблей и зенитные батареи базы Черноморского флота. Немецким летчикам было не до прицельного бомбометания: ослепленные ярким светом прожекторов, они беспорядочно сбросили свой смертоносный груз и повернули обратно, потеряв несколько самолетов. Флот не потерял ни одного корабля, ни одного самолета.
Для сравнения: в эти же сутки наша армейская авиация потеряла 1200 боевых машин, в том числе ВВС Западного фронта – 800, причем значительную часть из них – новейших. Так в чем же дело?
Не надо быть гигантом мысли, чтобы ответить на этот вопрос, весьма неприятный для сухопутных командиров, в первую очередь, разумеется, для наших маршалов и генералов: у моряков организованность, слаженность действий штабов, кораблей и воинских частей; уровень дисциплины, ответственности, выучки личного состава и боевой готовности были на порядок выше, чем у подчиненных Тимошенко и Жукова.
Кстати, благодаря тому что командование Черноморским флотом находилось в тесном взаимодействии с войсками Одесского военного округа, военно – воздушные силы этого округа были своевременно подняты по тревоге, поэтому их потери были весьма незначительными.
Поскольку за дисциплину и боевую подготовку в любых воинских коллективах, начиная с полка, в первую голову отвечают непосредственные их командиры и начальники, то нечего профессиональным военным, да еще такого уровня, как нарком обороны и начальник Генерального штаба, кивать на гражданского руководителя страны – И. В. Сталина, обвинять его в том, что он дал им якобы слишком мало времени для приведения их же подчиненных в боевую готовность.
Если военные считали, что времени у них оставалось действительно мало для выполнения своих первейших обязанностей, то они обязаны были заранее позаботиться о том, чтобы этого времени у них было больше, с таким расчетом, чтобы эта важнейшая директива, непосредственно определяющая результаты начального этапа вооруженной схватки с противником, дошла до их подчиненных своевременно.
В том случае, если бы И. В. Сталин продолжал настаивать на своем решении, задерживая отправление директивы, то ему военные профессионалы, уровня наркома обороны и начальника Генерального штаба, должны были объяснить, чем такое самодурство может закончиться. Более того, военачальники такого уровня, в отличие от недоучившегося попа И. В. Сталина, не только должны, но и обязаны были предвидеть последствия своих и чужих действий. В конце концов, ведь не филологами или юристами они же были.