С прической дела обстояли хуже: Виктор совершенно не умел обращаться с длинными волосами, поэтому велел девочке распустить красивые волосы и закрепил передние пряди маленькой заколкой, которая нашлась среди пуговиц в шкатулочке мисс Джесс.
— Вещь, конечно, старенькая, — прищурившись, оценил заколку Виктор, — но вполне сойдет за аксессуар в стиле «ретро». Так и говори своим вредным подружкам, если вздумают придраться.
— Рет-ро, — эхом повторила Мэгги.
— И сделай при этом такое высокомерное лицо, будто тот, кто у тебя спросил насчет заколки, круглый дурак.
Мэгги скорчила презрительную мину, и Виктор расхохотался.
— Чудесно… Теперь разберемся с походкой. Нельзя ковылять в таких нарядах так, как ты ходила в своем приютском платьице. Ты модная девица с хорошей фигурой, которую до сих пор успешно прятала твоя мама. Так что и ходить нужно с гордо поднятой головой, словно ты бросаешь всем вызов. Поняла?
Мэгги кивнула и прошлась, попробовав бросить вызов Виктору и бабуле Джесс. Вызов получился каким-то вялым, поэтому Виктор заставил Мэгги ходить по комнате до тех пор, пока девочка не сообщила ему, что если так продолжится, то завтра она не дойдет до школы.
— Красота требует жертв, — развел руками Виктор, с удовлетворением оглядывая свою так неожиданно повзрослевшую дочь, которая в своих новых нарядах выглядела на все тринадцать, чем была очень горда. — Истина, конечно, избитая, но зато жизненная.
Этот день Мэган Беллвуд запомнила на всю свою жизнь. Поначалу к переменам в ее внешности соученики отнеслись весьма критически — девчонки пытались отпускать колкие шуточки, а мальчишки настороженно молчали, пытаясь понять, чего ожидать от этой новой Мэгги. Но она вела себя точно так, как наказал ей Виктор: держалась гордо и независимо, делая вид, что насмешки ничего не смыслящих в моде дурочек вроде Лисси, ничуть ее не беспокоят. Новая манера держаться не замедлила произвести впечатление на одноклассников: предмет тайного обожания Мэгги после уроков вызвался проводить ее до дома.
Мэгги ликовала — Эдди Хадсон нравился ей уже целый год. Однако у нее был еще один повод для радости: задавака и главная модница Лисси, за которой все это время бегал Эдди, потерпела полное фиаско. Мэгги пришлось звонить Виктору и просить не забирать ее из школы, но «папа», к счастью, с пониманием отнесся к этой просьбе.
Увы, по дороге выяснилось, что объект романтических фантазий Мэгги, вовсе не стоил того, чтобы сохнуть по нему целый год. Эдди Хадсон совершенно не умел слушать, трещал о какой-то чепухе, вроде плеера, который родители пообещали ему на Рождество, и Мэгги поняла, что болтать с братом ей куда интереснее, чем с этим нудным типом. Впрочем, это неприятное открытие ничуть не испортило ее настроения — она чувствовала себя королевой, и это приятное чувство позволило ей ответить на вопрос Эдди, может ли он проводить ее домой и завтра, снисходительным и уклончивым «может быть».