– А сойдем как?
– Нам до конца.
Трамвай тронулся в путь, увешанный, как обычно, с двух сторон людьми. Но внутри, в самом вагоне, было терпимо. Нашлись даже свободные места, мы сели.
На остановке в центре в вагон протиснулись двое немецких офицеров. Их сдавили, они злились и громко ругались по-немецки. «Стадо баранов! Тут нужен хороший кнут!».
Пассажиры молчали. Не понимали по-немецки, или, скорее всего, не желали связываться.
Прошло несколько минут, немцы утихомирились. И вдруг послышался звонкий девичий голос. Сначала тихий, едва слышный в лязге колес, потом все громче:
– Восстань, отчизна, чтобы снова
Венец твой славой заблистал!
Той славой, что разграбил немец,
Сапог немецкий растоптал.
Я обернулся. Худенькая бледная девушка, судя по одежде, гимназистка, стояла возле столика кондуктора, прижимая обеими руками к груди томик Шандора Петефи.
Все головы повернулись в ее сторону.
– Перестаньте! Перестаньте же! – зашипела седая дама с ярко накрашенными губами, сидевшая против меня. – Среди них есть такие, которые понимают по-венгерски.
– Пусть! Пусть знают, что сказал про них наш великий поэт!
Девушка, не сводя с немцев ненавидящего взгляда, снова стала декламировать:
– Довольно! Из послушных кукол
Преобразимся мы в солдат!
Довольно тешили нас флейты,
Пусть ныне трубы зазвучат.
Кто-то зааплодировал шумно, горячо, за ним другие. Седая дама, отвернувшись, уставилась в окно: она не хотела ничего слышать и видеть.
Я тоже стал аплодировать.
– Перестань, – шептал мне Шандор. – Перестань! Нам нельзя ввязываться!
Все смотрели на немцев. Они сначала с удивлением озирались вокруг. Наконец, поняли. Один что-то тревожно шепнул другому, и оба стали пробираться к выходу. На остановке сошли, поправили фуражки и, не сговариваясь, дружно погрозили кулаками удалявшемуся трамваю.
Вагон гудел. Хвалили девушку, ругали немцев – ни один человек за них не вступился. Седая дама все смотрела в окно.
На конечную остановку трамвай пришел почти пустой.
– Далеко еще?
– Минут десять ходу.
Я шел и думал про Аги – у нее на оконце тоже лежал томик Петефи… Зачем же ей все-таки так срочно потребовалось в Будапешт?
Я спросил:
– Что такое Липотмезе?
Шандор взглянул на меня с веселым удивлением.
– Зачем тебе?.. Там желтый дом.
Желтый дом? Вызов из сумасшедшего дома?.. Ах да, сестра! Бела-бачи говорил, у Аги там сестра. Вероятно, от нее было письмо. Или телеграмма.
– Скажи, Шандор, как попала сестра Аги в сумасшедший дом? Ты знаешь?
– Целая трагедия. У нее была тут большая любовь…
Шандор замолчал. Навстречу шли две женщины. Он поздоровался с ними, сняв шляпу.