– Нет, спасибо.
– Ну и я не буду.
Он говорил каким-то полушутливым, полусерьезным тоном.
Весь разговор, в случае необходимости, легко можно было свести к шутке. И вместе с тем, я чувствовал, что он выкладывает мне сейчас самое сокровенное, о чем он не говорил еще ни с кем.
Почему? Потому что выпил? Или…
Я спросил, тоже полушутя:
– Не кажется ли вам, что вчерашние газеты полностью подтверждают вашу теорию?
– Сообщение о казни трех коммунистов? – сразу догадался он.
– Да. Так что – их тоже из самолюбия?
– Если хотите… Вообще у нас, венгров, странные нравы. Вспомните, как мы принимали католичество. Святого Геллерта, посланца самого папы, сунули в бочку с гвоздями и спустили с горы в Дунай! Неплохо? После этого можно было думать, что с католичеством все кончено. Православие, магометанство, буддизм, все, что угодно, только не католичество. И пожалуйста! Много ли еще в Европе таких ревностных католиков, как венгры? – Он скривил в усмешке губы. – Ведь если признать честно и откровенно, земля крестьянам, заводы рабочим – это привлекательная штука. Очень! Для них, конечно. Привлекательная и чертовски понятная. Что можно ей противопоставить, что? «Хамы сами не справятся»? Устарело, устарело! Вот самый простой ответ: «А Россия?» И все -возразить нечего, а, лейти? В самом деле, если они сюда, к нам, добрались, если они вот-вот доберутся до Берлина, то значит хамы прекрасно справляются сами. Вы над этим никогда не задумывались, а, лейти?
От необходимости ответить меня избавил телефонный звонок.
Комочин. Или Аги? Может быть, она вернулась из Будапешта.
Я пошел к телефону.
– Слушаю.
– Господин лейтенант, вам нужно немедленно в роту.
Я не узнал голоса.
– Кто это?
– Лейтенант Нема.
– Что-нибудь случилось?
– Да…
Я вернулся в комнату.
– Простите, господин Денеш, меня требуют на службу.
– Что ж! – он с сожалением развел руками. – Дело военное! Надеюсь, еще не русские?.. Мне было приятно посидеть с вами. Вы мне очень симпатичны, лейти, и если бы я мог что-нибудь сделать для вас…
– Благодарю. Я тоже очень сожалею, но мне действительно надо туда.
Он переспросил со странной улыбкой:
– Туда?
– Туда.
Я пошел к двери.
– Одну минуту, лейти. Не сердитесь, пожалуйста, но вы очень своеобразно выговариваете слово «туда». Это наречие «палоц», район Шалготарьяна. Не всякий заметит, конечно, но я когда-то специально изучал венгерские наречия… А ведь вы родом не оттуда. Ваш отец словак из Ясберени, вы говорили?
– Да, – пришлось подтвердить мне.
Как я мог упустить из виду! Дядя Фери действительно из Шалготарьяна, и это наложило отпечаток и на мое произношение – ведь я у него учился венгерскому языку.