У лейтенанта Нема не дрогнул на лице ни один мускул, когда я сообщил ему, что уеду сегодня, и передал рацию.
– Я сейчас позову радиста, – только и сказал он. – Договоритесь с ним обо всем.
Он вышел, а через минуту на кухне появился Шимон и, стукнув каблуками, доложил по всем правилам:
– Господин лейтенант, рядовой Шимон по вашему приказанию прибыл.
– Вы радист? – удивился я.
– Вообще-то я кастрюльщик, – плутовски ухмыльнулся он. – Но я так хорошо изучил плотницкое дело, что из меня вышел сапожник, да такой, что не было лучше в мире портного, потому что пироги я пек так ловко, как ни одному кровельщику и не снилось, будь он самым лучшим часовщиком среди всех радистов на земле.
Объяснять долго не пришлось, он схватывал все на лету. Мы условились, что первый раз он будет ждать в эфире завтра с пяти вечера. А затем каждый день с семи до восьми.
Вернулся лейтенант Нема.
– От Калуша принесли, – он подал мне конверт. – Наверное, пропуск.
Кроме постоянного пропуска в здание, в конверте лежала еще и записка.
«Дорогой брат! – так величал меня кондитер Калуш. – Обстоятельства несколько усложнились. Принеси мне сегодня как можно больше – другой возможности не будет. Расчет сразу же. Если охрана в дверях спросит, что за пакет, скажи – для санитарной службы. Они проведут тебя ко мне».
– А если он уцелеет?
– Не уцелеет, – жестко сказал лейтенант. – Ни он, ни охрана у входа в здание. Это точно. А остальные – как бог даст. Или дьявол.
– Когда это произойдет?
– Я войду туда в половине десятого. Или чуть позже. Надо, чтобы их там собралось побольше…
Ну, все! Я закончил свои дела в этом городе. Теперь можно было разрешить себе подумать об Аги.
Сегодня вечером мы условились с ней встретиться.
Вечером… А в девять за мной придет машина.
Может быть, пойти сейчас? Мне нельзя, ну, просто невозможно не попрощаться с ней. Хоть несколько слов, хоть руку пожать.
Я снял с вешалки шинель.
– Не надо сейчас выходить, – произнес за моей спиной лейтенант Нема. Сидя у стола, он протирал тряпочкой разобранные части пистолета. – Облава за облавой. Вот опять, слышите?
С улицы доносилась беспорядочная пальба.
– Но мне нужно. Обязательно.
– Заподозренных стреляют на месте. – Он смотрел на свет через ствол пистолета. – Возле гостиницы «Мирабель» трупы лежат прямо на тротуарах – для устрашения.
– Как же быть?
– Если можно – лучше переждать. Они скоро уймутся. Должны уняться.
Он прав. Мне нельзя рисковать… Я снова повесил шинель, стал ходить из угла в угол.
Хорошо, что я остался. Через каких-нибудь двадцать минут меня вызвали на улицу: