Фазекаш вытащил запор. В бункер вошел хозяин. Лицо у него было мятое, невыспавшееся.
– С ума там посходили! – накинулся на него Черный. – Башки вам поотрывать!
– Погоди! – отстранил его Фазекаш. – Почему не приходил так долго, хозяин?
– Попробуй приди, если кругом солдат, что летом блох. – Хозяин поставил на нары принесенную с собой корзинку. – Новобранцев пригнали, учения какие-то тут устроили. Им, видите ли, тут удобно: и речка, и лес – пересеченная местность. А на ночь так они вовсе возле сараев устроились. Окопов понарыли, костры разожгли. Я до утра сидел возле окна, все боялся, что свинку прирежут.
– Свинку! – снова закричал Черный. – За свинку он боялся! А за нас он не боялся! Нас пусть режут! Нас пусть вешают! Нет, вы видели когда-нибудь такого фрайера!
Хозяин спокойно выкладывал из корзины хлеб, бутылки с молоком.
– Что ты молчишь? Что молчишь? – приставал к нему Черный.
– Жду, когда ты мне дашь хоть слово вставить. – Он улыбнулся. – Вот если бы твоим ртом можно было по фашистам пулять, ни одного бы уже не осталось… Что мне за вас бояться, если вы здесь как у Христа за пазухой? Как они к нам во двор заявились, так я сразу к корыту, вбил в нижнюю доску кол – и нет ваших. А свинка-то на виду… Ну, налетай, воронье!
Он стоял рядом и, продолжая улыбаться, смотрел, как мы, голодные, расправлялись с едой. Потом собрал бутылки, аккуратно сложил пергаментную бумагу, в которую был завернут хлеб, и сказал:
– Обеда не ждите.
– О-о! – разочарованно протянули мы хором.
– Зато на ужин… – Он сделал паузу и объявил торжественно: – Паприкаш из курицы!
– А-а! – радостно завопили мы.
– Елинек, – вдруг обратился он ко мне. – Вам надо со мной. Наверху ждут…
Я обрадовался. Почему-то подумалось, что там капитан Комочин.
Но в доме ждал меня не он. Бела-бачи. Вероятно, на моем лице отразилось разочарование, потому что он спросил:
– Что – не тот?
– Думал – Комочин, – признался я.
– И с ним увидишься.
– Сегодня?
– Нет. На днях. Или раньше.
– Где он?
– Там, где его и в помине нет, – отшутился Бела-бачи.
Это мне очень не понравилось. Почему он скрывает от меня, где Комочин? Про свои организационные дела он может не рассказывать – его дело. Но Комочин – мой товарищ, такой же советский офицер, как и я, и он не имеет права!..
Я не сказал ничего. В последний момент подумал, что, может быть, Комочин сам не хочет, чтобы я знал. Но почему? Почему?
– У вас все готово? – спросил Бела-бачи.
– Все.
– Сегодня вечером.
У меня дрогнуло сердце.
– Уже?
– Шандор сообщил, вечером будет поезд специального назначения. Есть полный смысл начать именно с него. Как раз сегодня с обеда Шандор заступает на дежурство – очень удобно.