Осушив свой стакан, Алан наполнил его вновь.
— А почему ты спрашиваешь?
— Приблизительно полгода назад я повстречался с его вдовой.
— Вот оно что… Я тоже встречался с ней. Пару раз, несколько лет назад. И что ты о ней думаешь?
— Я спросил тебя о ее муже, а не о ней самой.
— Верно. Однако уважь старика, Стив. Опиши мне свое впечатление от нее.
Самодельное виски Алана победило далеко не первого ныряльщика.
— Настолько красива, что никак не выходит у меня из головы, — опрометчиво заявил Стив.
— Настолько желанна, ты это хотел сказать? — сухо спросил Алан.
— И это тоже. Но не только. Умна, темпераментна. Однако, по словам родителей Станисласа, гуляет напропалую.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Спит со всеми подряд, — пояснил Стив.
Алан деликатно поднял бровь.
— Легла ли она, в таком случае, в твою постель?
— Нет! — взорвался Стив. — Что, черт побери, намешано в твоем зелье?
— Мой секрет, — ответил Алан с самодовольной улыбкой. — Лучше расскажи, как вы с ней повстречались.
Стив вкратце описал свою поездку к Левски, буран, автомобиль в кювете.
— Один ныряльщик, с которым я повстречался в Австралии, сказал, что она отказывалась дать Станисласу деньги на новое снаряжение и долгие годы обманывала его. Затем, по словам родителей Станисласа, после смерти мужа она избавилась от ребенка, который мог быть его, — закончил Стив, чувствуя, что в подтексте его рассказа явно чувствуется боль.
С того самого января он делал все возможное, чтобы забыть Эмили Левски. Встретился с Джасмин, угостил ее изысканным и очень дорогим ужином, а потом — к взаимному удивлению обоих — оставил ее у дверей дома. Он знакомился с другими женщинами в Нью-Йорке, в Лондоне и в Париже, с женщинами красивыми и умными, но все они оставили его равнодушным. Навещал Долли в феврале, апреле и мае, неделю назад присутствовал на школьном спектакле с ее участием, но ничего не помогало. Воспоминания о высокой, загадочной женщине, с копной иссиня-черных волос и с живыми голубыми глазами, преследовали его днем и ночью. Особенно плохо ему приходилось по ночам.
— И ты поверил этим людям? — с удивлением спросил Алан. — Родителям Станисласа и этому Норману?
— Поначалу поверил. Почему бы и нет?
— И, проведя некоторое время с Эмили, ты продолжал им верить?
— Не знаю! — воскликнул Стив в крайнем раздражении. — Я хотел поверить ей, честное слово, хотел! Но, едва взглянув на нее, я уже был не в состоянии отличить правду от лжи.
Алан нахмурился.
— А почему бы тебе не принять противоположную версию? Что именно Станислас обманывал Эмили… Что он растратил все ее деньги… Что он был беспредельно эгоистичен, а сердце его холодно как лед…