По мере укрепления Советской власти Махно все больше терял опору среди крестьян Южной Украины. Теперь за батька продолжали держаться только самые ярые противники нового строя. Как затравленные волки, рыскали они по степи. Дни их были сочтены. Крупные силы Красной Армии концентрическими ударами с северо-запада, севера и востока прижимали остатки батькиных отрядов к Азовскому морю, загнали их в треугольник Федоровка — Акимовка — Андреевна.
Чтобы ускорить разгром этих последышей махновщины, командующий войсками Украины и Крыма М. В. Фрунзе направил сюда особую группу Каширина. Наша бригада шла в авангарде 3-го конного корпуса.
К вечеру по занесенному снегом проселку подошли к Федоровке. Оттуда ударила артиллерия. Снаряд пролетел над нашими головами, еще один взорвался впереди.
— Не свои ли бьют? У Махно не было тяжелых орудий, — забеспокоился Стрельбицкий.
Однако стреляли именно махновцы. Как потом выяснилось, в ночь на 15 декабря они выскочили из Андреевки и, пользуясь темнотой, маскируясь в полосе низких туманов, оторвались от преследования. В Федоровке им удалось захватить три наши тяжелые пушки. Здесь рассчитывали отдохнуть, а затем податься дальше на запад. Но на их пути неожиданно появилась интернациональная бригада и сразу спутала все планы.
Завязался бой. В самом его начале неподалеку от меня вспыхнула красная молния, раздался страшный грохот, и я куда-то провалился. Очнулся в Александровске. Страшно ныла голова. С удивлением узнал, что уже двое суток нахожусь в госпитале. Товарищи рассказали: под Федоровкой бандитов разбили наголову. Побросав все, Махно с отрядом в 400 сабель бежал в Янисаль. Но его нашли и там. С 16 по 24 декабря в непрерывных стычках он растерял последнее, что осталось у него от некогда многочисленной армии, а 25 декабря с кучкой приближенных переправился на правый берег Днепра...
Лишь в начале февраля 1921 года я выписался из госпиталя. Бригада в это время стояла в Покровском. По приказу М. В. Фрунзе она подлежала расформированию. Интернационалисты честно выполнили свой долг перед революцией. В защиту Советской России — отечества всех трудящихся — они внесли немалый вклад. Теперь бойцы и командиры готовились к отъезду по домам, сдавали лошадей, оружие, имущество. На станции уже стояли подготовленные для них эшелоны.
В самый разгар сборов до нас дошла весть: пять-шесть тысяч бандитов, собранных Нестором Махно на Правобережной Украине, удирая от Первой Конной армии, пытаются переправиться на левый берег Днепра напротив Покровского. Еще через несколько часов на взмыленной паре примчался фуражир полка. Боец рассказал, что километрах в сорока от села на продотряд, в котором был и он, налетели махновцы. Они схватили тридцать красноармейцев и после страшных пыток изрубили их. Остальные сорок человек забаррикадировались в здании паровой мельницы и ведут бой.