— А как же твоя невеста? Или ты тоже ошибся, сказав, что она у тебя есть?
— Может быть, — усмехнулся Люк, вспомнив о телепродюсере.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего. Итак… я повторю: лично для меня все просто. Мы решаем твои вопросы и…
— И?..
— Жизнь покажет.
Она изменилась в лице:
— Ну и почему ты тогда говоришь, что нас связывают только мои проблемы? Почему ты постоянно водишь меня за нос?!
— Я не вожу тебя за нос. Ты вообще не даешь к нему притронуться. Ни к нему, ни к чему-либо еще.
— В смысле?
Люк красноречиво скользнул взглядом по ее фигуре. Николь все поняла.
— Ах так?!
— Как?
Вино прибавляло храбрости, хотя немного сбивало с толку, и она, по правде сказать, сама не знала как.
— Ты меня запутываешь!
— Я, наоборот, распутываю.
— Тогда я не вижу причинно-следственной связи.
— Между чем и чем? — Люк внимательно смотрел на нее, снова едва сдерживая смех.
— Э-э-э… Я сейчас все объясню. — Николь повернулась к нему всем корпусом, отчего вино из бокала расплескалось на платье. — Вот черт! Ой, ну как же так!..
Николь вскочила на ноги, пытаясь стряхнуть с нежно-голубого шелка красное вино. Но, разумеется, тщетно. Люк тоже встал и подошел к ней:
— Это надо немедленно снять и отмыть.
— Но…
— Раздевайся… Ну что ты на меня так смотришь?.. Платье надо спасать.
— Да! И ты, разумеется, готов сделать это сам и прямо сейчас.
— А как еще?
— Хотя бы вот так.
Николь подошла к воде, зачерпнула немного в ладони и принялась несмело поливать пятно. С каждым разом оно становилось менее ярким, но на голубой ткани все равно был хорошо виден темный след. Люк стоял рядом и, скептически приподняв бровь и улыбаясь, наблюдал эту картину.
— Ну? Получается?
— Не очень. — Она подняла подол и показала ему — Видишь, вино въелось в ткань и поэтому…
— Давай покажу, как это делается.
Люк намочил руки и тоже зачерпнул воды, только вместе с песком, и прижал ладонь к ноге Николь.
— Нельзя тереть песком, ты что! — отскочила Николь.
И тут же покраснела, потому что рука Люка на ее бедре внезапно вызвала бурю самых сильных и противоречивых чувств. У нее давно не было мужчины, а Люк сейчас гладил ее сквозь тончайшую ткань… А вода такая теплая, так ласково омывает ее щиколотки… А вечер такой манящий, и в самом воздухе разлита истома… А ветерок дразнит, едва касаясь кожи, словно умелый любовник целует плечи, руки, лицо…
Люк поднял на нее глаза и замер у ее ног, кажется думая примерно о том же.
— Просто ткань испортится, — шепотом пояснила Николь.
— Тогда я просто водой, — тоже шепотом ответил он. — Разрешаешь?
— Разрешаю.
А как же обещание? — подумала Николь. Никогда и ничего с ним больше не заводить…