Для Дэвида сейчас не существовало никого вокруг. Он испытующе смотрел на Джоан, надеясь, что она опровергнет слова Джорджа.
— Ты спала с ним?! — В его властном голосе слышалась рвущаяся наружу ярость.
Наконец она подняла голову и, встретившись с ним взглядом, ужаснулась. Его глаза горели таким страшным огнем, и это пламя было направлено против нее. Господи! Сколько ей еще предстоит оправдываться?
— Продолжала ложиться с ним в постель, даже после того, как все открылось, после того, как выяснилось, чем являлся ваш брак? Что это, обыкновенная женская глупость или желание всем угодить? — Он намеренно старался причинить ей боль. Ведь она должна была беречь себя для него.
У нее не было ответов на его вопросы. Она чувствовала себя одновременно и виноватой, и нет. Но как пронизывающе и напряженно он смотрит на нее…
— Прошу тебя, Дэвид. Не надо. Ты несправедлив. Я люблю только тебя. Что ты еще требуешь от меня?
Но Дэвид не ответил. Похоже, сейчас он был не в состоянии ее услышать.
— Пора заканчивать эту комедию. — Он обратился к Джорджу: — Давай, зови своих людей.
Джордж и сам понял, что требуется тайм-аут.
— Уведите его. Охота закончена.
Дэвид прошел мимо Джоан, даже не посмотрев на нее. Джоан хотела было что-то сказать ему и уже сделала было шаг в его сторону, но Джордж опередил ее:
— Сейчас тебе лучше уйти. Проводите миссис Боуин.
Джоан изо всей силы оттолкнула охранника, пытавшегося ее остановить, и буквально ворвалась в кабинет Джорджа. Он сидел за столом и просматривал деловые бумаги, но при виде ее поднялся и сделал знак охраннику выйти.
— В чем дело? — Его голос звучал резко.
Но Джоан уже было не смутить гневным взглядом. Она схватила бумаги с его стола и развеяла по всему кабинету.
— А вот в чем. — От быстрой ходьбы и от негодования, которое ее переполняло, Джоан не могла говорить. Она провела ладонью по лицу, по которому градом текли слезы, но оно по-прежнему оставалось мокрым. Но все же ей на какой-то момент удалось справиться с волнением. — Зачем ты это сделал?!
Джордж понял, о чем она спрашивает.
— Но я сказал только правду.
Очередная волна гнева поднялась у нее в груди. Она почти выкрикнула следующий вопрос:
— Боже мой, какую правду?! То, что я пожалела тебя?!
От этих слов его передернуло.
— Ну, продолжай.
— Да, я из жалости легла с тобой в постель, и ты это прекрасно знаешь. А еще ты знаешь, что поступил подло, сказав Дэвиду о нас.
— В любви все средства хороши.
— Боюсь, о любви ты имеешь самое отдаленное представление, — сказала она скорее для себя. Она понимала, что сделанного не поправишь. — А сейчас ты немедленно отпустишь Дэвида! — Для убедительности она даже сжала ладони в кулак и повторила: — Немедленно!