Следует отметить, что если осязательные действия женщина принимает как рукоблудие, то внутреннее мышечное сокращение вообще не считает за грех, и не исповедует его как разжение с истечением. Но это неправильно, т. к. при таких органических движениях происходит тот же процесс, что и у мужчин — момент чувственного сладострастия.
Итак, с годами этот навык или условный рефлекс становится таким сильным, что человек уже не представляет своей жизни без таких сладострастных удовольствий и живет с этим всю свою жизнь.
Нравственное Богословие (Грехи против 7-й заповеди, грех: малакия):«Оттого-то между прочим этому пороку предаются не только мужчины, но и женщины, не только молодые, но и престарелые, не только вообще падшие блудом, но даже не испытавшие полового совокупления, как например, отроки и отроковицы, даже люди равнодушные к другому полу, например, холостые к женщинам. Особенная же сладострастная чувствительность, которою сопровождается малакия, развивает этот порок до такой степени, что рукоблуднику связывают руки с целью удержать его, — что он бессознательно (во сне) рукоблудит, что и естественным удовлетворением половому побуждению, т. е. даже женитьбою или замужеством, он не всегда излечивается от этой болезни».
Этот грех не прекращается и при поступлении, например, в монастырь.
Иоанн Лествичник (Лествица, слово 15):«Часто диавол все усилие, старание, ухищрение, коварство и все свои козни устремляет к тому, чтобы проходящие монашеское житие и подвизающиеся на сем поприще, исполненном искушений, были боримы противоестествен-ными страстьми. Посему часто находясь в одном месте с женским полом, и не будучи боримы плотскою похотию, или помыслами, некоторые ублажают себя; а того не разумеют несчастные, что где большая пагуба, там в меньшей нет нужды. Думаю, что всеокаянные убийцы по двум причинам обыкновенно низвергают нас бедных в противоестественные падения: потому что мы везде имеем удобность для таких согрешений, и потому что они подвергают нас большей муке. Узнал сказанное тот, кто прежде повелевал дикими ослами, а потом сам был поруган и порабощен адскими ослами; и питавшийся некогда хлебом небесным после лишился сего блага; всего же удивительнее то, что и после его покаяния, наставник наш Антоний, с горькою скорбию, сказал: “великий столп пал!” Но образ падения скрыл премудрый муж, ибо знал, что бывает телесный блуд и без участия иного тела. Есть в нас некая смерть и погибель падения, которую мы всегда с собою и в себе носим, а наиболее в юности. Но погибель сию я не дерзнул предать писанию, потому что руку мою удержал сказавший: «бываемая оттай» от некоторых «срамно есть и глаголати» и писать и слышать».