Приемная мать отвечает на ее вопросы.
— Гормональный дисбаланс возникает из-за ранней менопаузы…
Сухие медицинские термины ничего не проясняли. Лилит старалась перевести их на понятный язык.
— Значит, ты считаешь мою родную мать нимфоманкой?
— Не будь к ней слишком строга, Лили. После твоего рождения у нее все пришло в норму, и ее муж…
— У нее был муж?
— Да, но других детей, кроме тебя, не было. — Кора Осборн доверяла только проверенным фактам. — Он женился на твоей матери, но не хотел, чтобы ты жила с ними. И это — к счастью для тебя.
— Спасибо, ма.
Лилит хотелось обнять приемную мать. Но доктор Осборн была лишена сентиментальности, сказывалась профессия. Кора суха даже с близкими, поэтому Лилит воздержалась от нежностей и продолжила расспросы.
— А кто мой отец?
— Он… он моряк. — Доктор Осборн стала запинаться. — И… и он… не говорил по-английски.
— Разве мать не учила его?
— Они… недолго пробыли вместе.
Только одну ночь, подумала Лилит и чуть не разревелась от горечи.
— И она никогда не пыталась узнать, из какой страны он явился?
Когда девушка впервые заговорила о родной матери, ей минуло пятнадцать лет. В восемнадцать, вдохновленная рассказами Коры, она направилась в Портсмут, чтобы отыскать женщину, давшую ей жизнь, но никаких следов не обнаружила.
— Я ничего не помню. — Лилит не заметила, что произносит эти слова вслух, и только услышав свой голос, поняла, что говорит, пробиваясь сквозь плотную пелену дремлющего сознания. — Совсем ничего.
— Ничего? — спросил низкий голос, возвращая ее из дремы. — Совсем-совсем ничего?
— Об этом — ничего, — девушка постаралась собраться с мыслями. — Совершенно ничего.
— А имя, например?
— Оно означает что-то дьявольское, приносящее несчастье.
— Ты не в себе, красавица. Вероятно, слишком сильно ударилась головой. Я даже не предполагал.
— Вполне возможно.
Лилит с трудом понимала, о чем он говорит. Казалось, что голос мужчины стал похож на вату, превратился в нечто мягкое. Но ей хотелось, чтобы он превратился во что-нибудь более воздушное, чтобы можно было плыть так же покойно, как плыла она в море. Хотелось, чтобы с ее сердца сняли тяжкий груз несчастий, и ей стало бы так же легко, как когда незнакомец извлек ее из воды.
Если бы девушка стала рассказывать о своих несчастьях, ей пришлось бы вновь вернуться в жестокий мир. И вернулись бы все горести. А также бесконечная череда людей в черных костюмах, которые заботятся только о своих интересах, и женщины, которые никогда не удостаивали ее своим вниманием. Отец хочет вернуть ее домой, чтобы не спускать с нее глаз. Даже Берт и тот, вероятно, хочет знать, где она сейчас находится, чтобы оправдаться перед людьми…