— В папиной машине, Саша, я не уверен в том, что вокруг нас отсутствуют лишние уши.
*****
— Привет, пап!
— Здравствуй, сын. Как ты себя чувствуешь? — отец взял меня за левую ладонь и придирчиво её осмотрел. — Пришили (а то ты не знаешь)?
— Отросла.
— Знал бы ты, какую мама закатила вчера истерику…
— Сдаётся мне, что ты ей ничего не говорил. Саша, ты тоже молчала в тряпочку? — Александра виновато потупилась.
— Конспираторы, дери вас за ногу…
— Кто знал, что мама будет смотреть этот чёртов головизор с чёртовой передачей, боюсь от гостиничного номера немного осталось…
— Не понял, а мама где? Она мне вчера утром звонила, — удивился я, как я понял из разговора, она звонила из дома. Семейка профессиональных врунов, блин. Понаделали секретов на ровном месте, теперь спотыкаемся всей гоп-компанией.
— В Москве, четвёртый день в командировке, сегодня вылетает, завтра жди в гости.
— А ты?
— А я, наоборот, в Москву сматываюсь.
— Боишься, что мама поступит с тобой, как с пресловутым гостиничным номером? — поддела Саша.
— Не без того, — отец потёр подбородок, — мне мои девять на двенадцать дороги, как память. Предпочитаю, чтобы материнская любовь сначала излилась на пострадавшую сторону, а там, глядишь, и супружеский гнев остынет. У вашей мамы тяжёлая рука, знаете ли. Алексей, ты мне не ответил, как себя чувствуешь? — перевёл отец стрелки со скользкой и неприятной ему темы.
— Здоров, как видишь, чего и тебе желаю, а то на тебя без слёз смотреть нельзя. Тобой скоро детишек пугать начнут и в фильмах ужасов снимать без грима. Кстати, я не один, с дочкой поздоровайся.
— Виделись сегодня, — отмахнулась Сашенция.
— И молчала? — обиделся я. — Когда успели пересечься?
— Утром, папа перед выездом в район на пару минут в общагу заехал.
— Понятно, ты, пап, действительно побереги себя, хоть чуть-чуть, от тебя такой усталостью разит, что мне самому плохо становится, — сказал я, ни капли не приукрашивая личные ощущения от первых минут свидания с отцом. Глядя на него, сразу начинаешь уважать мастерство телевизионных гримёров, мастерски скрывших нездоровый цвет лица, морщины и мешки.
— На том свете отдохну, — ответил отец.
— Ага, такими темпами ты туда въедешь на первой космической скорости, — поддержала меня Сашка.
— Накинулись на маленького, не стыдно? — попробовал отшутиться родитель.
— Нет, — ответил я, сестра кивнула, — мы ещё и контрольным выстрелом добивать будем.
— Вырастил на свою голову. Ладно, шутки в сторону, времени у меня в обрез, а поговорить хотелось бы о многом. Саша! Прекрати! — рявкнул отец на сестру, которая перекатывала во рту монетку. Санька, состроив виноватую мордашку и похлопав длинными ресничками, выплюнула "карамельку". — Доведёте вы меня до могилы. Слушай меня внимательно, — обратился отец ко мне, — твоё управление сейчас попало в двоякое положение, некоторые секреты, которые должны были оберегать, как зеницу ока, выплыли на публику… Понимаешь, что это значит?