— Думаю, озеро Мичиган тебе понравится, — заметил Фред. — Висконсин особенно привлекателен осенью. Листья деревьев окрасились сейчас в самые разнообразные цвета, и мы попадем в царство красок.
Теперь Мэйбл уже была уверена, что ей там понравится. Она представила себе небольшую бревенчатую хижину в горах, окруженную целым морем оранжевой, красновато — и желтовато-коричневой листвы. Но все дело было в том, что он мог сейчас отвезти ее и в Арктику, а она все равно была бы в восторге и там. Дети были счастливы, и это для нее самое главное.
Мэб, должно быть, задремала, так как очнулась, почувствовав, что шум двигателя вдруг растворился в тишине ночи. Ее глаза в испуге широко раскрылись. Рука Фреда коснулась ее плеча в ободряющем жесте.
— Уже прилетели, — тихо сообщил он.
— Прилетели? — Она осмотрелась и увидела, что они опустились на ярко освещенную площадку, расположенную чуть ниже огромного, сияющего огнями дома.
— Мы дома, — произнес Фред, заглядывая ей в глаза.
Сердце Мэйбл сбилось с ритма, и она одновременно почувствовала и возбуждение, и досаду. Разумеется, Фред не имел в виду ничего особенного — это был его дом.
Фред улыбнулся и обернулся к своим маленьким пассажиркам.
— Давай-ка выгружать детишек — они явно притомились, — сказал он и, открыв дверцу со своей стороны, спрыгнул на траву.
Мэйбл с нежностью смотрела на заснувших девочек. На их щечках горел здоровый румянец. На груди Салли покоился кролик Арнаб.
— О багаже не беспокойся, — бросил Фред, принимая близняшек на руки. — Я заберу его потом.
Они зашагали по лужайке к дому. Какая там бревенчатая хижина, нарисованная в ее воображении, — это был огромный особняк, построенный в колониальном стиле, с большой верандой и с колоннами.
— Думаю, ребятишек следует сразу же уложить спать, — предложил Фред, поднимаясь по ступеням.
Слегка подавленная величием и элегантностью дома, Мэйбл последовала за ним. Он привел ее в прекрасную комнату с двумя кроватями, накрытыми стегаными одеялами.
— Ладно, укладывай детей, я же пойду за багажом.
Фред осторожно положил обеих девочек на одну из кроватей. Они еще не совсем проснулись и выглядели совершенно сбитыми с толку, когда он нежно взъерошил им волосенки, прежде чем уйти.
— Их пижамы в верхнем ящике комода у кроватей, — бросил он Мэйбл на ходу.
Фреда можно вполне назвать диктатором или командиром, подумала она и принялась раздевать сонных девочек. Говорит со мной, словно я его прислуга. Но с детьми он добр, упрямо напомнил ей внутренний голос, можно сказать — слишком добр. А мне отводится роль компаньонки, состоящей при девочках.