Джун коротко вздохнула.
— Думаю, что да. Я хочу сказать: готова.
— Покрепче держитесь за меня, а то свалитесь.
И с этими словами он сорвался с места на самой высокой скорости. По крайней мере, так показалось Джун. Чуть качнувшись назад, она вскрикнула от неожиданности, обхватила Бретта за плечи и наклонилась вперед, прижавшись к нему куда плотнее, чем ей хотелось бы.
— Вы… вы… — попыталась возмутиться она, но он, должно быть, ее не расслышал.
Когда мопед свернул за угол и напор ветра чуть-чуть ослабел, Джун немного пришла в себя, ее руки начали искать более подходящее положение: держаться за широкие плечи Бретта было явно неудобно. Оказалось, что лучше всего для этих целей подходит талия, которую Джун и обхватила. Поскольку мопед без конца подбрасывало на многочисленных выбоинах дороги, пальцы Джун то и дело непроизвольно впивались в Бретта, а сама она сильнее вжималась грудью в широкую спину, чувствуя, как переливаются в нее его теплота и уверенность. Ох, сколько же времени она не ощущала даже такой невинной физической близости мужчины? Лучше не считать.
— Как вы там?! — прокричал Бретт, слегка повернув голову.
— Прекрасно! — отозвалась Джун, хотя вид стремительно бегущей дороги, огни проносящихся машин вызывали у нее головокружение, и она для надежности прижалась к широкой спине Бретта еще и щекой. Каждая неровность дороги, каждая рытвина заставляли ее прижиматься к нему все теснее.
Гулкая вибрация мотора ввела Джун в состояние схожее с трансом. Она закрыла глаза и погрузилась в мир странных, волнующих ощущений. Ей казалось, что между их телами перетекают незримые потоки воздуха, то холодные, то теплые, соединяя их крепче, чем ее вцепившиеся в талию Бретта пальцы. И, уступая этой неведомой силе, Джун плотнее придвинулась к широкой спине той частью своего тела, которая помимо ее воли с настойчивой требовательностью тянулась почему-то именно к этому мужчине.
Острое чувственное удовольствие было столь велико, что Джун, испугавшись, заставила себя сделать пару глубоких вдохов и выдохов и открыть глаза. Откачнувшись от спины Бретта и выпрямившись, она пробормотала в свое осуждение какие-то слова и решительно тряхнула головой.
— В чем дело? — спросил Бретт, повернув к ней голову.
— Ни в чем.
В самом деле: ни в чем. Просто нашло вдруг на нее какое-то наваждение.
— А почему вы краснеете? — не унимался Бретт, опять повернув к ней голову.
— Я не краснею. Пожалуйста, следите за дорогой. Мы тут на открытом пространстве и каждый может видеть… Я хочу сказать, может сбить нас.
Руки Джун снова легли на его талию, и под развевающейся на ветру рубашкой она почувствовала крепкую мускулистую плоть. Она решила не изображать из себя школьницу-скромницу и не стала одергивать рубашку. Просто теперь она будет держать себя в руках. Никаких наваждений, никаких всплесков эмоций. Она не позволит, чтобы…