Жар, пылавший в ее теле, становился невыносим. Она судорожно свела колени и вцепилась в волосы Бретта, пытаясь замедлить, продлить то, что уже нельзя было удержать в себе, — страсть, которая сотрясала все ее тело.
Потом она почувствовала, как его плоть коснулась ее бедер, и стала медленно-медленно скользить по ее сведенным — не разомкнуть! — ногам, и эти долгие, ласкающие движения теперь уже не только рук, губ, но и его томящейся плоти не оставили в ней ни единого желания, кроме сумасшедшего, безумного, нетерпеливого ожидания… Никогда никого в своей жизни она не хотела так, как этого мужчину!
Нетерпеливый стон сорвался с ее губ, ее вожделеющая плоть требовала новых и новых ласк, Джун задыхалась в волнах чувственного томления. Ее пальцы, с нетерпеливой жадностью скользившие по его телу, замерли в волосах, потом вцепились в его спину… Казалось, движение и ритм ее жарких ласк сливались с ритмом их раскачивающегося ложа.
Бретт снял с нее топ и посмотрел на Джун так, будто она была прекраснейшим на земле существом. Его руки медленными ласкающими кругами подбирались к самой чувствительной светлой коричневатости ее груди, но еще не дотрагивались до нее. Затем его большие пальцы осторожно коснулись напряженных сосков, и Джун показалось, что она вот-вот взорвется. Очень медленно, погружая в агонию все ее тело, его ласкающие руки спустились к ее животу, к ее бедрам, бережно и нежно стараясь развести их нервный зажим.
Его плоть была готова войти в нее, и Джун жаждала этого, но Бретт медлил.
— Ты слишком напряжена, — сказал он и нежно коснулся пальцем самой чувствительной точки между сведенных бедер, заставив Джун громко застонать.
— Я уже год как…
— Ты уже год не занималась ни с кем любовью?
— Да, с тех пор как развелась с мужем.
— Дорогая моя… — прошептал он.
И его огненные, пьянящие поцелуи заставили Джун забыть об одиноких ночах, а его ласки, все более смелые и настойчивые, словно отвергали ее вину за невольную сдержанность.
Она не могла больше сдерживаться. Ей хотелось немедленно ощутить Бретта в себе, и она уже собиралась сказать ему об этом, но не успела: волна сладостного удовлетворения прошла по ее телу, дыхание сделалось прерывистым, грудь стеснило. Джун вцепилась в волосы Бретта и содрогнулась в чувственном восторге. Открыв глаза, она увидела, что он смотрит на нее, смотрит, понимая счастливую умиротворенность ее плоти, довольный тем, что сумел подарить ей эту радость.
Волна блаженства еще не отпустила ее, а Джун уже снова притянула его к себе и переплела свои ноги с его ногами. Ей хотелось почувствовать его каждой клеточкой своего тела. И он понял ее порыв и помог ей соединить их тела воедино.