И ад следовал за ним: Выстрел (Любимов) - страница 82

Я сразу же очутился в баре, где длинноногие девицы всем своим видом изображали счастье: побрякивали бокалами, делая вид, что пьют дорогое французское шампанское, притоптывали ногами и крутили задками в тон озвученным воплям, способным поднять из могил тысячи смердящих от возмущения мертвецов (возможно, тамплиеров). Самое приятное, что ко мне никто не приставал, смешанные мысли мои не давали мне ни на чем сосредоточиться. Римма умерла. Или все это сон вместе с чокнутой Клавкой и всем с кайфующим зоопарком? Юная дамочка в арлекинском наряде появилась с початой бутылкой виски, синим бокалом и льдом в ведрышке. “Black cock” вызывающе сияло на бутыляге, и для неграмотных у горлышка был изображен черный петух, скорее, фазан, похожий на famous grouse [26] . Я сделал глоток и обомлел: давненько я не пробовал такого пойла, это был даже и не скотч, а смесь керосина с желчью, изготовленная из черного кока самого вонючего петуха. Скорее из любопытства я отхлебнул еще чуть-чуть, пытаясь определить истинные ингредиенты гремучей смеси, однако по всей полости рта прошла атака напалмом, чувствительность ротовых органов атрофировалась, правда, по моему телу пробежал озноб, словно я окунулся в прорубь.

Римма умерла. Какая нелепость? Когда? Где? И с какой стати? Я сделал два больших глотка, стараясь заглушить боль, охватившую все тело. Клава уже сидела рядом, глаза ее слезились.

– Все это произошло внезапно… сердце разорвалось, хотя она ничем не болела. Наверное, от одиночества… в общем, ни от чего… Божья воля… Не плачь, лучше выпей… ничем не поможешь…

Бедный черный петух (фазан, индюк). А вдруг в прошлой жизни и я существовал в таком же качестве? Чистил перья, тряс зобом и выискивал на земле зернышки и букашки. И вдруг какая-то сволочь – раз-два! – взяла и резанула по горлу ножом. Прощай, любимый город, уходим завтра в море…

Последние годы собственная генеалогия (естественно, глобальная, а не в схемах и легендах-биографиях отдела кадров Монастыря) интриговала меня. Все началось с того, что еще в тюрьме я натолкнулся в Интернете на предложение определить прошлое по параметрам года и дня рождения, раньше такие фортеля не вызывали ничего, кроме смеха – о, позорный оккультизм, гороскопы, Юнг, Гурджиев, Блаватская, гадания на кофейной гуще! Но тут я дрогнул и решил попробовать: в конце концов, что я потеряю, если я уже прожил Ту жизнь? Выпало: японец-геолог в Средние века, житель острова Хоккайдо. Абсурд, конечно, и даже обидно: почему не Ганнибал или скромный князек в Баварии или запорожский казак, сочиняющий письмо турецкому султану? Почему все время наемный служащий, перебивающийся на зарплате, ученый муж – ха-ха! – копающийся в земле и камнях, и никаких тебе Лорелей, певших на скале! Хотя бы писатель средней руки, читаемый интеллигентной элитой, иногда на центральной улице подходят смущенные девушки: “Вы случайно не? Ах, как я счастлива, ведь я мечтаю о вашем автографе! Вам удобно оставить свои координаты?” Римма умерла? Не может быть, дурная шутка, бред загулявшей медузы. Жаждал я жизни всесильного царя, отправлявшего на казнь своих подданных, умолявших их помиловать, но нет! нет! стыдно красть у своего народа, господа, придется платить по счетам своей головой! Римма умерла? Нет, нет! Дефиле из одного дворца в другой (только бы по дороге не взорвала бомбой какая-нибудь сволочь из народа!), прием парада на Тюильри, рывок на крейсере в Вильфранш на Лазурном Берегу.