Джессика тряхнула головой, выбрасывая мысли о телефонном звонке, и потянулась за седлом для Баловницы. Однако ее опередили.
— Неужели вам обязательно нужно делать это, сеньорита Джессика? — спросил Хосе, снимая седло с крюка и кладя на спину кобылы.
Джессика на миг замерла, лихорадочно обдумывая его слова, потом вздернула подбородок.
— А почему бы и нет?
— Вы знаете почему, — сдержанно ответил Хосе, затягивая подпругу.
Щеки Джессики заалели. Боливиец не мог ни о чем знать. Она даже сестре не говорила, что ждет ребенка. Хосе неоткуда было проведать о готовящемся событии.
Тем не менее загадочная фраза ставленника Фелипе весь день не давала Джессике покоя.
Если Хосе обо всем догадался, сообщит ли он своему хозяину? Или будет ждать, пока она сама это сделает?
Ей хотелось поставить Фелипе в известность, но она не могла забыть, что он говорил о браке и семье. Послушать его, так воспитание детей — мука, род пытки. Но Джессика не желала подвергать Фелипе подобному страданию. Зачем навязывать человеку нежеланное дитя?
Однако из этого не следует, что она прервет беременность или отдаст ребенка в приют. Маленький человечек будет в той же степени Бейном, что и Рабалем. Одним словом, Джессика намеревалась вырастить сына или дочку на конезаводе, среди любимых и уважаемых людей.
Разумеется, ей очень хотелось бы, чтобы Фелипе тоже вошел в жизнь малыша, но он уже сделал свой выбор, и тут уж ничего не изменишь.
В доме Рабалей в Ла-Пасе Серена поставила пластинку. Однако на этот раз звучали рождественские хоралы, а не рок, как обычно. Пришел декабрь, и сеньорита Рабаль предпочла послушать музыку, созвучную предстоящим праздникам.
Фелипе стоял в гостиной перед камином и смотрел на холодный пепел. В этом году настроение у него было отнюдь не праздничное. Если бы не сестра, он вообще не стал бы затевать никаких торжеств.
Вот если бы здесь была Джессика…
Он закрыл глаза и увидел чудесную картину: вдруг открывается дверь, и входит она — длинноногая светловолосая прелесть. Кудри обрамляют ее милое лицо, глаза блестят, она улыбается, и Фелипе понимает, что любит ее.
Да, он желает Джессику. Но может ли он заключить традиционный брак и обзавестись детишками? И если нет, то почему? Чего он боится?
Разочаровать ее.
Ответ был тяжелее пудовой гири. Он действительно опасается, что станет для Джессики таким же разочарованием, как его отец стал для всех, кто его любил.
И еще он боится, что может повториться трагическая история Роберто. Фелипе не было рядом с братом, потому что гордость помешала тому попросить о помощи.