Приблизительно в начале сентября прошлого года я получил записку от миссис Хизерстоун из Кломбер Холла, желающей, чтобы я нанес профессиональный визит ее мужу, здоровье которого подавало поводы для беспокойства. Мне доводилось кое-что слышать о Хизерстоунах и о необычном уединении, в котором они жили, поэтому я обрадовался этой возможности познакомиться с ними поближе и не замедлил отозваться на ее просьбу.
Мне случалось бывать в Холле в дни мистра Маквитти, первоначального владельца, и сразу же за воротами я очень удивился произошедшим там изменениям. Сами ворота, некогда так гостеприимно распахнутые день и ночь, стояли теперь закрытыми на замок и на засов, и весь участок окружала высокая деревянная изгородь, утыканная по верху гвоздями. Подъездная аллея оказалась неухоженой и замусоренной опавшими листьями, и все поместье носило удручающий отпечаток запустения и заброшенности.
Мне пришлось дважды постучать, прежде чем служанка открыла дверь и провела меня через темный холл в маленькую комнату, где сидела пожилая изможденная леди, представившаяся как миссис Хизерстоун. Своей бледностью, седыми волосами, печальными бесцветными глазами и выцветшим шелковым платьем она прекрасно гармонировала с меланхолическим окружением.
- Вы находите нас в большой тревоге, доктор, - произнесла она тихим деликатным голосом. - У моего бедного мужа много причин для волнений, и его нервы уже давно ослабели. Мы перебрались в эти места в надежде, что бодрящий воздух и покой принесут ему пользу. Вместо улучшения, однако, ему сделалось хуже, и сегодня с утра он в лихорадке, даже немного бредит. Мы с детьми так испугались, что сразу послали за вами. Позвольте провести вас в спальню генерала.
Она провела меня по нескольким коридорам в комнату больного, оказавшуюся в самом конце дальнего крыла дома. Я увидел голую, холодную на вид комнату, скудно меблированную низенькой кроватью, складным стулом и простым сосновым столом со множеством разбросаных бумаг и книг. В центре стола возвышался какой-то большой предмет неправильных очертаний, покрытый полотном.
По всем стенам располагалась очень интересная и разнообразная коллекция оружия, в основном сабель, как обычных для британской армии, так и всяческих образцов восточного оружейного искусства. Многие из них были богато украшены, с инкрустироваными ножнами и рукоятями, сверкающими от драгоценных камней, так что возникал острый контраст между простотой помещения и богатством, сияющим на стенах.
Мне, однако, недолго удалось рассматривать генеральскую коллекцию, потому что сам генерал лежал на кровати и явно нуждался в моих услугах.