Тут же — Погоня, Раздор и Могучесть, и Трепет бегущих;
Тут же — Горгоны лихой голова, чей чудовищный образ
Сердце страшит, — грозный знак то и знаменье Зевса Кронида!
Шлем золотой, что сверкал украшеньями, четырехбляшный,
Гордо надела, он сто городов ратоборцев покрыл бы.
В пламенной встала она колеснице и вооружилась
Тяжким, огромным копьём, тем, которым ряды сокрушает
Сильных бойцов, если вдруг прогневят они дочь Эгиоха.
Гера немедля с кнутом налегла на коней быстроногих.
С громом разверзлись врата им небесные сами при Горах —
Стражах небесных — Олимп вверен им и великое небо,
Чтоб пред вратами смыкать или вновь разверзать туч громады.
В эти ворота коней подстрекаемых гнали богини.
Вскоре же Зевса царя одного от бессмертных далёко
Видят сидящим они на холме высочайшем Олимпа.
Там удержала коней белоплечая Гера богиня,
К Зевсу, бессмертных царю, сыну Крона она обратилась:
«Или не гневен ты, Зевс, на такие злодейства Ареса?
Сколько мужей — и каких! — погубил он в народе ахейском,
Пользуясь властью своей! Я скорблю по ним; Феб же, напротив,
Вместе с Кипридой в душе веселятся спокойно; к сраженью
Лишь подстрекают они мужегубца Ареса, безумца.
Зевс, наш отец! На меня ты рассердишься, если Ареса
С поля заставлю уйти я ударом, быть может, жестоким?»
Гере немедля в ответ так сказал громоносный Кронион:
«Лучше Афину пошли на Ареса, богиню победы:
Больше привыкла она повергать его в тяжкие скорби».
Так он сказал, — и ему покорясь, белоплечая Гера
Плетью хлестнула коней; полетели покорные кони,
Между землею паря и усеянным звёздами небом.
Взглядом своим человек охватить сколько может пространства,
Встав на дозорном холме, чтоб увидеть ширь мрачного моря, —
Столько одним лишь прыжком на скаку пронесут богокони.
К Трое они принеслись, к рекам рядом текущим, в то место,
Где быстрокатный поток свой Скамандр с Симои́сом сливают,
Там удержала коней белоплечая Гера богиня,
Быстро ярмо с них сняла, окружив коней облаком тёмным.
Сладкой амброзии им разостлал в пищу там Симоис бог.
Сами богини спешат, двум голубкам подобные робким,
Поступью легкой, горя побороться за славных данаев.
Прибыли к месту они, где мужей было много храбрейших
Вкруг Диомеда вождя, укротителя мощного коней:
Сонмы густые стоят, словно львы, пожиратели крови,
Или как вепри, чью мощь одолеть не легко и с оружьем.
Там пред аргивцами встав, закричала великая Гера,
В образе Стентора, тот мужем мощным был, медноголосным,
Так он кричал, как кричат пятьдесят человек вместе разом:
«Стыдно, аргивцы! Презрен тот, кто воин достойный лишь с виду!