«Ведь я говорил тебе!» — проревел Пабло, перекрывая шум, в то время как Джими начал петь песню под названием «Маленькая Мисс Без-Крыши». Алиса не могла толком понять слов, но навязчивый припев «Ма-а-аленькая мисс без крыши…» позволил ей предположить, что песня была о проблемах бездомных.
Когда Джими Хентрэйлс вошёл в длинное и громкое соло, заставив избушку затрястись ещё сильнее, Алиса, крепко уцепившись за дрожащий верстак, крикнула Пабло: «К какому из искусств Вы относите своё ремесло, мистер Огден? Ведь мне кажется, ваше последнее произведение совершенно бессмысленно!»
«Я зову своё искусство накренизм» — заявил Пабло, продолжая бороться с рычагами, — «это позволяет мне не особо следить за правильностью моих созданий. И в самом деле, прежде я называл своё искусство грубизм, а потом хамизм, но эти ярлыки казались слишком грубо, хамски очевидными. А ещё до этого я занимался клеизмом, это когда все части склеиваются вместе, а незадолго до того — гадизмом, когда у меня была лишь малейшая догадка о том, что я делаю. Но потом я осознал, что я не имел и догадки, и я стал размышлять о своих творениях, и назвал это размышлизмом. Но всё это мне не подходило. Так что я назвал это ботизм, потому что все мои скульптуры были как бы в ботинках. А потом сваризм, ибо разве я не был крайне сварливым, делая их? А потом кубизм, ибо я собирал из кубиков потерянные мгновения. Но это ярлык показался мне столь ограничивающим, поскольку к тому времени я уже делал тварей из тварей! Так что я назвал своё искусство зоодизм. А потом гриппизм, ибо я не мог перестать чихать. А потом жевизм, ибо не мог перестать жевать. А потом голубизм, ибо не мог перестать красить всё голубым. Овцизм: скульптуры, изображающие овец. Едизм: скульптуры, изображающие время обеда. Я также посвятил себя уклонизму, алкоголизму, молодому пижонизму, иудаизму, похотизму, нудизму и псевдизму. Потом я бегло прошёлся по ктоизму, ибо кто я вообще был такой, чтоб делать столь незаконных тварей? И наконец, миновав много странных очередизмов в ожидании подходящего ярлыка, я и пришёл к накренизму, ибо мой разум весьма накренился, пройдя через такое разнообразие. Вот почему Исполнительные Гады так ненавидят мою работу: они не могут терпеть всё, что хоть немного набекрень.»
Тем временем Джеймс Маршалл Хентрэйлс закончил своё безумное соло и приступил ко второму куплету своей песни, аккомпанируя вкрадчивой гитарой.
«Ворота уже близко, Алиса» — закричал Пабло, перекрывая своим голосом пение.
И в самом деле, избушка подогнула свои курьи ножки, чтобы присесть на корточки в каких-то пяти метрах от выхода из непросто сада.