Джесси все ходил и ходил вокруг «линкольна», который выглядел так, словно все эти годы его холили и лелеяли. Бесподобный, без единой царапинки, он был красным, почти как пожарная машина, с белым верхом и такой решеткой радиатора, которая и корову бы с пути спихнула. Великолепные колеса. У Джесси сияли глаза. Это была не Мисс Молли, но это была чья-то «мисс». Кругом шастает полно дрянных тачек, но «линк» был не из таких.
— К этой штуковине и запчастей-то, наверное, не сыщешь, — пробормотал Джесси, но ясно было, что мысленно он уже сцепился с продавцом. Он повернулся к «линкольну» спиной. — Пойдем перекусим, — сказал он. — На это может уйти пара дней.
Я словно парил.
— Псу это не понравится, — сказал я Джесси.
— Пес без ума будет, — отозвался тот. — Мы с Псом в одни игры играем.
В девять утра пришел продавец, а в глазах Джесси уже горел огонек менялы. Достаточно будет сказать, что ни до, ни после я не видел, чтобы торговец подержанными машинами плакал.
У бедняги не было ни шанса. Он торчал на своей стоянке целый день, пока мы с Джесси дотошно объезжали всех торговцев в радиусе пяти миль. Мы помахали ему из милашки «кадиллака» пятьдесят седьмого и прокатили мимо в отлаженном «империале» пятьдесят шестого. У него на глазах мы попинали шины всего сколько-нибудь крепкого, а на его стоянку пришли не раньше, чем за четверть часа до закрытия. Мы с Джесси вылезли из «де сото», Картошка и Чипс потянулись следом.
— Приезжаю в Миннеаполис, и всегда одно и то же, — сказал Джесси мне, но достаточно громко, чтобы расслышал торговец. — Моя баба так и норовит подцепить фермера, а мои собаки начинают блевать. — Когда мы подошли поближе, голос у Джесси стал просительный. — Будем надеяться, этот малый поможет ковбою в беде.
Оставалось только восхищаться. Всего две фразы, а Джесси уже сбил бедолагу с толку.
Картошка был такой дурак, что потрусил прямо к «линкольну». Чип, разыгрывая безразличие, сел, свесив язык. Потом он побежал к потрепанному «понтиаку» и помочился на колесо.
— Наверное, я чего-то недопонял, — сказал Джесси продавцу, — ведь у пса отличный нюх. — Он посмотрел на «понтиак». — У этой штуки есть мотор?
Мы проговорили добрый час. Джесси отказывался даже смотреть в сторону «линка». Он всерьез обсуждал «ла салль», даже вывел ее прокатиться пару кварталов. Она была просто душка. У нее имелись форсунки с керамическим покрытием для защиты от жара и ржавчины. У нее был восьмицилиндровый двигатель с таким длинным ходом поршня, что шины плющило уже на второй передаче. Мой «де сото» был хорош, но до той «ла салль» я даже не подозревал, что моя машина, если и зверь, то беззубый. Когда мы уходили со стоянки, вид у продавца был несчастный. Он опоздал к ужину.