Джулия быстро составила текст электронного письма, вложив всю свою злость и боль в одно слово, которое непре¬менно должно хорошенько ударить по нему:
Доктор Эмерсон!
Прекратите меня преследовать.
Я не желаю поддерживать с вами какие-либо контакты. Я во¬обще не желаю вас больше знать. Если вы не оставите меня в покое, то буду вынуждена подать на вас жалобу о сексуальном домога¬тельстве. Если же вы осмелитесь позвонить моему отцу, я сделаю это немедленно.
Напрасно вы думали, что столь незначительное событие мог¬ло хоть как-то повлиять на мою учебу. Мне нужен не автобусный билет домой, а новый руководитель по моей теме.
С наилучшими пожеланиями,
мисс Джулия X. Митчелл,
никчемная аспирантка,
оказывавшаяся на коленях чаще, нежели обычная шлюха.
P. S. На следующей неделе я напишу официальный отказ от гранта, выделенного мне фондом М. П. Эмерсона. Примите мои по¬здравления, профессор Абеляр. Никому еще не удавалось так ма¬стерски меня унизить, как это сделали вы в то воскресное утро.
Джулия не стала перечитывать текст, а сразу же отправи¬ла. Ей стало весело, как бывает весело бунтарям, замахива¬ющимся на все косное и лживое. Она угостила себя двумя порциями текилы и включила песню «All the Pretty Faces» рок-группы «Киллерс», поставив на полную громкость и не¬прерывное воспроизведение.
Это было решение, подобное тому, что приняла Бриджит Джонс.
Джулия схватила щетку для волос и, держа ее, как микро¬фон, стала, напевая, танцевать. В старой фланелевой пижаме
с пингвинами она смотрелась смешно. Да и чувствовала она себя необычно… смелой, дерзкой, независимой.
В течение нескольких дней после ее сердитого письма профессор Эмерсон не посылал ей голосовых сообщений. Однако Джулия почему-то страстно желала получить от не¬го хоть какое-то известие. Но он молчал. И лишь на следую¬щей неделе, во вторник, прислал ей голосовое сообщение.
Джулианна, вы сердиты и ощущаете себя уязвленной. Мне понятно ваше состояние. Но пусть злость не руководит ваши¬ми действиями и не заставляет вас столь упрямо отказывать¬ся от того, что вы заслужили своим интеллектом и добросо¬вестным отношением к учебе.
Из-за того, что я вел себя с вами как последний идиот, не надо отказываться от денег, лишая себя возможности сле¬тать домой и увидеться с отцом.
Мне безмерно стыдно, что из-за моего идиотизма вы почув¬ствовали себя униженной. Вы назвали меня Абеляром, вовсе не считая это комплиментом. Но ведь Абеляр искренне заботился об Элоизе, как я забочусь о вас. В этом смысле я схож с Абеляром. Схож и в том, о котором вы написали. Абеляр тоже причинял боль и страдания своей Элоизе. Но потом он глубоко пережи¬вал. Вы читали его письма к Элоизе? Прочтите шестое письмо. Возможно, оно изменит ваше отношение к нему… и ко мне.