Криста не утерпела и подняла руку. Габриель нехотя кив¬нул ей. Менее всего ему сейчас хотелось выслушивать мисс Петерсон. Но Джулия ее опередила:
— Обсуждение их первой встречи совершенно неумест¬но. Увидев ее во второй раз, Данте должен был ее узнать. Не имеет значения, считал ли он их первую встречу сном или нет. Зато вполне уместен вопрос: почему Данте сделал вид, ч го не узнал Беатриче?
— Он не делал вид. Ее лицо показалось ему знакомым, но с уверенностью утверждать это он не мог. Он пребывал сомнениях, на которые вскоре наложились определенные печальные события его жизни. — Чувствовалось, Габриелю стало трудно говорить.
— Уверена, именно такими оправданиями он и глушил свою совесть, чтобы спокойно спать по ночам. Но это когда он бывал трезвым. В иные дни он шел в какое-нибудь питей¬ное заведение… в тамошнее флорентийское «Лобби» и напивался до бесчувствия.
— Джулия, это уже слишком! — теперь уже не прошептал, а довольно громко произнес Пол, дергая ее за рукав.
Криста снова раскрыла рот, но Габриель властно махнул рукой:
— Это не имеет никакого отношения к предмету лекции!
Он часто дышал, безуспешно пытаясь сдержать поток
эмоций. Перестав говорить, Габриель смотрел только на Джулию, совсем не замечая, что Пол развернул свой могучий торс на случай, если понадобится заслонить Джулию от разъяренного профессора.
— Мисс Митчелл, а вам никогда не бывало одиноко? Вам никогда не хотелось, чтобы кто-то был рядом? Пусть времен но, пусть даже ваше общение и не поднимется выше уровня плоти? Иногда это все, что вам доступно. И вы принимаете доступное; вы благодарите даже за это, хотя прекрасно по нимаете, что это суррогат настоящих отношений. У вас про сто нет другого выбора. Вместо того чтобы столь надменно и самоуверенно судить Данте за его образ жизни, вам следовало бы проявить хотя бы каплю сострадания. — Габриель замолчал, спохватившись, что наговорил слишком много лиш него. Джулия холодно смотрела на него и ждала продолже ния. — Воспоминания о Беатриче преследовали Данте везде и повсюду. И это только осложняло и без того непростую его жизнь. Ни одна из встречавшихся ему женщин не могла сравниться с Беатриче. Ни одна из них не была столь же кра сива, как она, столь же чиста, как она. Ни одна не могла про будить в нем чувства, которые пробуждала Беатриче. Дате всегда желал ее, но он уже отчаялся когда-либо ее найти. верьте мне, если бы она не скрытничала, а назвала себя и на¬помнила ему подробности их первой встречи, он пошел бы за ней на край света. Не задумываясь. — Сейчас у Габриеля были глаза безнадежно влюбленного подростка, стоящего иод закрытым окном. — Так что, по-вашему, оставалось ему делать? Просветите нас, мисс Митчелл. Беатриче его отвергала. В его жизни не осталось ничего ценного, кроме работы. Только работа придавала еще какой-то смысл его существованию. Но Беатриче предупредила его: если он посмеет и впредь напоминать ей о себе, это может иметь плачевные по-следствия для его работы. Что оставалось Данте? Отпустить ее с миром. Однако это был ее выбор, а не его.