— Рейчел, я могу хотя бы частично возместить твои рас¬ходы? Например, заплатить за туфли? Конечно, не сейчас… через какое-то время.
Должно быть, Габриель услышал ее слова, поскольку он разразился гневной протестующей тирадой, поминая какую-то крысу, живущую в церкви. Джулия еще соглашалась на¬зываться Крольчихой, но уж никак не крысой.
— Габриель, я как-нибудь сама улажу этот вопрос, — по-слышалось в трубке. Дальше Джулии пришлось некоторое время слушать перепалку между братом и сестрой. — Джулия, давай вопрос денег отложим на потом… Габриель, не топай ножкой, как будто тебя в туалет не пускают! Это наш последний совместный вечер, и я хочу, чтобы ты пошла с на¬ми. Так что наряжайся, и вперед. А разговор о деньгах отло¬жим… ну, скажем, до того момента, когда меня выпрут с ра¬боты и я сяду на пособие по безработице. Хорошо?
Джулия глубоко вздохнула и про себя вознесла благодарственную молитву Грейс, которая всегда заботилась о ней, как о родной дочери.
— Спасибо тебе, Рейчел. Вот я и снова твоя должница.
— Габриель, она идет с нами! — радостно завопила Рейчел.
Джулии пришлось выслушать еще один кусок семейно¬го шоу.
— К девяти вечера изволь быть готовой. Мы за тобой за¬едем. Габриель говорит, что знает, где ты живешь.
— К девяти? А не поздновато ли?
— По меркам этого клуба — ничуть. Клуб мой братец вы¬бирал. Говорит, в девять они только открываются. Так что у тебя полным-полно времени на тщательцую подготовку. Ты должна выглядеть неотразимой!
Рейчел отключилась. Джулия достала платье. Его как буд¬то специально на нее шили. Рейчел унаследовала от матери доброе сердце и широту души. Остается только сожалеть, что Габриелю ничего не досталось. Или он не захотел взять…
Глядя на свои новые сексапильные туфли, Джулия поду¬мала, что танцевать в них попросту опасно. Особенно с про¬фессором Эмерсоном.
«Но Рейчел сказала, что он не танцует. Будем надеяться, что до танцев не дойдет».
Воодушевленная подарками, Джулия выдвинула ящик комода, где у нее лежало нижнее белье. Не глядя на фото, погребенное на самом дне, она достала эротическую пару — две полоски материи, которые лишь с определенной натяж¬кой можно было бы назвать нижним бельем.
Держа полоски на ладони — они вполне умещались даже на ее ладони, — Джулия медитировала на них, как на статую Будды… Хватит колебаний и нерешительности! Она наденет это белье. Как талисман или оберег, который придаст ей хра¬брости и уверенности и поможет сделать то, что необходимо сделать. То, что она хотела сделать: напомнить Данте, как много он потерял, покинув ее.