Пол сразу заметил, что она нервничает. Даже брови сдви-нула. А брови у нее очень красивые, с легким изгибом. Пол мысленно отругал профессора Эмерсона за черствость. Та¬кую, как Джулия, очень легко обидеть, а этому ученому при¬дурку все равно. Ему, наверное, вообще наплевать, как его поведение отзывается на аспирантах. Подумав об этом, Пол решил помочь Джулии.
— Если он говорил по телефону, ему вряд ли понрави¬лось бы твое вторжение. Будем надеяться, что тебе это сошло с рук. А если нет… я тебе не завидую. — Он выпрямился во весь рост и сжал пальцы в кулаки. — Если Эмерсон вздумает цепляться к тебе, обязательно скажи мне. Там будет видно, как действовать. Если он наорет на меня, я это выдержу. Но я не хочу, чтобы он орал на тебя.
«Потому что, Испуганная Крольчиха, ты слишком чув-ствительная и можешь умереть от шока».
Ему показалось, что Джулия собралась ответить. Но она промолчала и лишь кивнула, благодаря его за поддержку, и отправилась проверять почту.
Содержимое ящика не особо вдохновляло. Реклама, не-сколько факультетских информационных листков, один из которых извещал о публичной лекции профессора Габриеля
О. Эмерсона. Лекция имела длинное название: «Плотская страсть в „Божественной комедии” Данте. Смертный грех и личность». Название не сразу отложилось у нее в мозгу. По¬том она усмехнулась и принялась напевать себе под нос.
Напевая, Джулия пробежала глазами еще один информа-ционный листок. Администрация факультета извещала аспи-рантов профессора Эмерсона о том, что лекция отменяется и переносится на более поздний срок, о чем будет сообщено дополнительно. Был и третий листок. Ну и ну! Этот извещал об отмене всех семинаров, консультаций и встреч, назначен- ных профессором Эмерсоном.
В ящике было что-то еще. Какой-то невзрачный клочок бумаги. Джулия извлекла его, развернула и прочла:
Прости меня
Джулия Митчел
Странно, зачем он бросил в ящик ее записку? Как вообще это понимать? Разгадка была почти мгновенной — стоило лишь повернуть записку оборотной стороной. И тогда Джу¬лии сразу расхотелось петь, а ее сердцу — биться.
Эмерсон — придурок.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Случись такой конфуз лет десять назад, Джулия грохнулась бы на пол, свернулась бы в утробной позе и замерла. Но в свои двадцать три года она стала покрепче. Поэтому она не застыла перед открытым почтовым ящиком, глядя, как сго¬рает, превращаясь в груду пепла, ее недолгая аспирантская карьера. Завершив необходимые дела на факультете, она вернулась домой.
Подавляя все мысли о рушащейся карьере, Джулия сде¬лала еще четыре совершенно необходимых дела.