Вдрогнув Правая Рука проснулся. Собрал растекшееся по стулу тело в кучку и вытер выступивший на обу пот. И не отдохнул вроде, но спать уже не хочется, а что хочется? Ох ты ж, он забыл выпустить эльфийку! А... может и не выпускать ее? Нет, ему труп в кладовке не нужен - слуги потом на запах жаловаться будут.
Вздохнув, Снэйк поднялся и поплелся к кладовке. Ее дверь по-прежнему была закрыта, скелет стоял на часах зеленым огнем в глазницах освещая коридор. Но что-то определенно изменилось - из кладовки доносились пыхтение и ритмичный стук.
Что это?
Мужчина застыл перед дверью.
Проверить в любом случае следовало. Рывком блондин выдернул засов и распахнул дверь. Последнее, что осталось в его голове - летящий прямиком в лоб молоток. Глаза кумбы съехались к переносице, он пьяно улыбнулся и осел на пол. Торжествующая Эйлин, подобрав длинную юбку вечернего платья, перешагнула через поверженного противника, подобрала молоток и запальчиво произнесла:
- Ну и кто тут теперь главный?! - она замахнулась, но второй раз применять молоток не по назначению не стала. Вместо этого девушка споро обыскала кумбу, забрала все более менее ценное, взяла образцы крови, волос и кожи мужчины. Задумалась: не оставлять же его просто так. И не оставила. Достав из кладовки связку гвоздей она тщательно прибила одежду блондина к полу. Полностью довольная, она вернулась в бальный зал. В принципе можно сворачиваться и уходить, но чутье подсказывало Эйлин - праздник еще не закончился. Девушка спряталась в тени за колонной и принялась ждать. Не долго...
Практически мгновенно произошли два события: первое, распахнулись парадные двери зала и внурь вошла Императрица вместе. Босая, в изорванном и перепачканном белом костюме, с колтуном на голове. За ее спиной трепыхались две неясные тени. Шаг в шаг следовали четыре вампира с двумя неопознанными телами на плечах и золотарь с инструментом. Пахло от них так, что многих из гостей свалил с ног внезапный насморк. Ага - из разбитого окна надуло!
С другой стороны из служебного помещения вывалился Снэйк. Одежда висела на нем лохмотьями, посередине лба красовался розово-лиловый синяк. Правая рука был зол. Категорически. Его глаза рыскали по толпе в поисках обидчицы, но наткнулись на Кель.
Оркестр начал сбиваться с ритма вместе с появлением Императрицы. Когда в зале возник Снэйк, то зомби побросали инструменты и сгрудились у ограждения балкона, придерживающие вываливающиеся глаза.
- Кель? - вопросительно выгнул бровь кумба.
- Снэйк? - ответила тем же и в том же тоне женщина. - Я правильно понимаю, что нам надо поговорить? - она прошла через пары, остающиеся в центре зала, выдернула из чье-то робкой руки платок и вытерла лицо.