Чувствуя облегчение от того, что со здоровьем тестя все не так серьезно и не желая слишком явно разбивать надежды старика, Норман вздохнул.
— Извините, — сказал он, — но мне действительно надо заняться этим проектом. Как вы полагаете, стоит ли указывать на то, что определенные строительные нормы накладывают на общую концепцию некоторые ограничения?
Взгляд Мартина посуровел.
— Так, значит, ты не собираешься говорить с ней на эту тему? Что ж, у нас будет достаточно времени для этого в круизе. — Он бросил на зятя пристальный взгляд. — Не будем ссориться, Норман. Мы слишком нуждаемся друг в друге, чтобы повздорить из-за глупостей Пэт.
Норман решил не возражать. Объяснениями своего нежелания сопровождать их в путешествии можно будет заняться позже. После того, как он отыщет Флоренс и заставит ее вернуться.
Стейнер переключился на деловые вопросы, и ко времени его ухода Норман был уже почти уверен в том, что тесть забыл о своих тревогах. Когда дело касалось бизнеса, места для сантиментов не оставалось. Его советы были по-прежнему очень ценны.
Что и к лучшему, подумал Норман, снимая очки. Помассировав переносицу, он надел их опять, и, как ни странно, работа у него пошла споро. Замечания Мартина помогли ему взглянуть на проблему как бы с другой стороны. Может быть, настала пора подвергнуть ревизии всю свою жизнь?
Вечером он позвонил Эвелин Хейвуд.
Норман встречался с сестрой Флоренс всего два-три раза, на благотворительных вечерах или где-нибудь в том же роде, но лично контактировал с ней впервые. Флоренс говорила ему, что сестра как-то прознала об их отношениях, так что разглашения тайны можно было не опасаться. Но он также знал, что Эвелин возмущена его поведением, хотя непонятно, из-за Патриции или из-за сестры.
Ему ответил голос молодой девушки. Грейс, догадался Норман. Флоренс называла ему имя племянницы, но у него хватило ума не показывать, что оно ему знакомо.
— Ваша мать дома? — спросил он, и со свойственным молодости простодушием Грейс пошла звать мать.
— Кто это? — услышал Норман вдалеке вопрос Эвелин к дочери. Не получив вразумительного ответа, она подошла к аппарату сама. — Алло. Эвелин Хейвуд у телефона.
— Здравствуйте, миссис Хейвуд. — Внезапно он почувствовал неуверенность, но надо было торопиться, иначе Эвелин могла просто повесить трубку. — Говорит Норман Таклтон.
Наступило веющее холодом молчание, потом, видимо вспомнив о его принадлежности к семье Стейнеров, Эвелин решила сменить гнев на милость.
— Мистер Таклтон? — сухо переспросила она. — Чем могу служить?
С трудом сдержавшись, Норман спросил как можно непринужденнее: