Почему никто ей ничего не сказал? И зачем после двадцати пяти лет неведения ей позволили прочитать эти письма. Неужели ее чувства значат меньше, чем чувства Маргарет? Необходимо было открыть ей всю правду, как только она стала способна ее понять.
Засунув письмо обратно в конверт, Флоренс потянулась за вторым, за третьим, перебирая их дрожащими пальцами. Всего писем было пятнадцать, и при всем ее нежелании продолжать, необходимо было прочитать всю пачку. Как бы то ни было, тем или другим образом, но ей все равно придется смириться с тем, что она узнала, и единственным путем к этому было постараться понять, что именно произошло.
Но тон следующих писем был совсем другим. Как вскоре стало очевидным, это было вызвано тем, что просьба Гордона Рэмфорда была встречена отнюдь не с одобрением. Поначалу Роджер наотрез отказался иметь что-нибудь общее с проблемами брата, и, судя по ответу на его реакцию, о какой-либо любви между братьями не могло быть и речи.
Мало-помалу, однако, скорее всего под влиянием Хелен — этого Флоренс никогда уже не узнает, — компромисс был достигнут. Как бы ни противился ее муж этой идее, желание Хелен возобладало, и он наконец согласился принять ребенка. То есть меня, все еще не совсем веря, подумала Флоренс. Это она была тем ребенком, за которого шла борьба, и именно она в конце концов выиграла. Но какой ценой? Роджер Рэмфорд отчаянно торговался, и его согласие было дано на жестко определенных условиях.
Во-первых, он не желал никогда больше видеть брата. Никаких семейных визитов, никакой возможности для Гордона хотя бы тайком увидеться со своим ребенком, почувствовать гордость за дочку, от которой сейчас готов был отказаться.
Во-вторых, сама Флоренс никогда не должна узнать правду, что объясняло ее полное неведение. Существующие между братьями разногласия с удочерением девочки стали непримиримыми. Очевидно, именно поэтому Роджер Рэмфорд порвал все связи со своим прошлым. Похоже, поэтому ей и не сказали, что она родилась на юго-западе страны.
Флоренс уже стягивала пачку резинкой, когда на нее упали первые капли начинающегося дождя. Уложив письма обратно в чемодан, она закрыла его и поднялась на ноги. Странно было ощущать себя другой, совсем новой женщиной, отличной от той, которая только что открывала крышку чемодана. Ящик Пандоры, подумала Флоренс, направляясь обратно в дом. Надо было сжечь эти письма, не читая, как и подсказывал ей здравый смысл.
И все же… Почему мать сохранила эти письма? По всей видимости, отец не подозревал о них, это объясняет тот факт, что чемоданчик был спрятан под балкой. После того как ребенок был отдан на его попечение, брат просто перестал для него существовать. Но Хелен была сделана из более деликатного материала.