— Хочу напомнить: мы не в том положении, чтобы ссориться с ней. Сила на ее стороне, а Каролина может быть очень мстительной, — предупредила дочь леди Гленда.
— Чепуха! — Августа постаралась уменьшить опасения матери. — Кузен Джереми пообещал, что при желании ты всегда останешься хозяйкой Гринбуш-холла. А насколько я успела заметить, тетка Каролина никогда не перечит сыну.
— Если честно, то я без сожаления уеду отсюда, — сказала леди Гленда. — Без Ричарда Гринбуш-холл не имеет для меня такой ценности, как прежде.
— Отлично! — обрадованно воскликнула Августа. — У меня на примете как раз есть ти хое местечко, которое тебе непременно понравится.
— Так ты уже заранее все решила? Узнаю школу леди Виктории. — Графиня ласково потрепала дочь по щеке. — Ну и что это за тихое местечко?
— «Пиджин нест», тот замок, в котором хранились фамильные сокровища. Жаль, придется расстаться теперь с ними. Наверняка леди Каролина найдет, как ими распорядиться.
— Не думаю, что Джереми позволит ей сделать это. На мой взгляд, он весьма благоразумный и приятный молодой мужчина, — заметила графиня.
— Лично я не нахожу в нем ничего приятного, он вполне стоит своей мамочки, — раздраженно пробормотала Августа, и леди Гленда благоразумно перевела разговор на другую тему…
На Гринбуш-холл опустилась ночь. Осенний ветер срывал с деревьев пожелтевшую листву и устилал ею парковые дорожки.
Августа вышла из дворца и медленно побрела по центральной аллее в сторону запущенной части парка. Чем ближе она подходила к ней, тем яснее разбирала звуки музыки.
Это леди Гленда играла «Осенний вальс» Шопена в скрытом между деревьев стеклянном павильоне. Таким образом она прощалась с Гринбуш-холлом, где повстречала Ричарда и провела лучшие годы своей жизни.
Первоначально собираясь присоединиться к матери, Августа передумала. Не стоит нарушать ее одиночества в последнюю ночь, которую они проводят в Гринбуш-холле.
Где-то рядом раздались неторопливые шаги, и спустя несколько минут из темноты выступил Джереми.
— Неужели тебя мучает бессонница? — не сдержалась Августа от язвительного замечания. — Или ты следишь за мной, чтобы я ненароком не исчезла с твоими сокровищами?
— Ты еще злишься на меня, Августа?
Джереми подошел к ней, и она увидела, как блестят в лунном свете его глаза. Ей безумно захотелось заглянуть в них, как тогда, когда он любил ее. Но Августа подавила это желание.
— Злиться можно на того, кого ненавидишь, а к тебе я не испытываю ровным счетом никаких чувств!
— Неправда! — с неожиданной страстью произнес Джереми. — Ты любишь меня! Любишь, но из-за нелепого упрямства отрицаешь то, что так очевидно.