— Да уж. Я была так ошарашена, что в первые мгновения потеряла дар речи!.. Вы, Вальтер, должны понимать, что принимать решение буду не только я, но и Станислав Эдуардович, а потому я не хочу сейчас заранее что-то обещать.
— Да-да, конечно; Хотя мне известно, как господин Ровенский вас слушается.
—Не стоит слишком преувеличивать. Есть немало проблем в деятельности нашей фирмы, которые господин Ровенский решает без моего участия, пользуясь правом генерального директора и владельца акционерного общества. Иногда он со мной не соглашается, идет наперекор. Станислав вполне самостоятельный человек, так что не будем сбрасывать его со счетов.
— Хорошо, пусть так. Но мне хотелось бы знать ваше мнение, Марта Сергеевна. Вы сами-то согласны на мои условия или нет? — спросил Вальтер.
Вопрос был поставлен ребром. Диц волновался,задавая его, ибо решалась судьба их сотрудничества.
Он понимал, что Гриневич согласится работать с ним на тех же условиях, которые немецкого бизнесмена уже не устраивали, и переговоры с ним могут закончиться ничем. Бывший полковник потеряет «Сириус» и не приобретет «Глобус», а это никак не входило в его планы.
— Надо все посчитать, Вальтер, — помедлив, проговорила Марта. — Мы получаем сейчас прибыль больше, чем вы, но мы многим рискуем, вы же — ничем. Ваш вклад состоит в том, чтобы взять товар и отправить, плюс наработанные связи. Наш — забрать, уйти от налогов и продать. Все три цепочки очень непростые. Москва напичкана криминалом, мошенниками и пройдохами типа Гриневича и похуже, так что работать в таких условиях все равно что ходить по минному полю. Но вы об этом не ведаете. Вы узнаете, что мы много зарабатываем, ваша честь задета, вас недооценивают, так вам кажется, и вот вы приезжаете и фактически шантажируете нас, угрожая перебежать к другому. Я даже не говорю о том способе, с помощью которого вы достали интересовавшую вас информацию. У русского человека тоже есть свое достоинство. Вы, надеюсь, не отказываете нам в этом?
— Ну что вы! Я уважительно отношусь к русским людям, — заверил ее Диц.
—Почему же тогда не поставить вопрос наших взаимоотношений иначе? Не загонять нас в угол, говоря «либо — либо», а, участвуя в работе как равноправный партнер, предложить поменять форму распределения прибыли. — Марта допила свой коньяк, посмотрела на часы. — Половина двенадцатого. Вам, наверное, надо ехать устраиваться. Вы где решили остановиться? — Я заказал «Украину». Как обычно.
— Давайте так. Вы пока устраивайтесь в гостинице,а я отправлюсь в офис, сделаю быстренько кое-какие дела, и потом мы со Станиславом Эдуардовичем постараемся решить наши проблемы.