... Позвоночник болел адски. Любое движение давалось с огромным трудом и отзывалось болью во всём теле. Единственное, чем можно было хоть как-то шевелить это руки. До укола обезболивающего оставалось всего ничего.
Дверь открылась и вместо ожидаемой сестры милосердия, на пороге возник отец Мартин. Он вошёл в палату, а следом зашёл незнакомый человек.
- Вот, доктор, тот самый мальчик. - Сказал отец Мартин.
- Что с его телом? Вы же сказали, что он просто даун. А он не просто даун, он ещё и калека.
- Да? А разве калека и даун не одно и тоже? - удивлённо спросил отец Мартин.
- Сколько ему лет на самом деле? - спросил незнакомец.
- Пятнадцать. Он попал к нам новорожденным. С девяти лет его ущербность начала прогрессировать и мы колем ему обезболивающее.
- Он говорит? Понимает что говорят ему? - вновь спросил незнакомый человек.
- Нет доктор, не говорит ни слова. А когда ему что-то говорят, он на секунду застывает, а потом опять пускает слюни. И орёт иногда. Видимо от боли.
Незнакомец, которого отец Мартин называл доктором, потёр подбородок и подошёл к мальчику-калеке. Наклонившись он пристально посмотрел ему в глаза. Мальчик, с неестественно вывернутыми конечностями и выгнутой дугой спиной лишь на миг взглянул на доктора и застонал.
- Хорошо, отец Мартин, я возьму этого мальчика. Подготовьте документы на перевод в мою клинику и усыновление. Вот имена и фамилии его новых родителей.
- А... - отец Мартин хотел что-то спросить, но доктор его прервал.
- Всё в порядке святой отец. После лечения у мальчика на самом деле будут настоящие родители. Всё в рамках закона. - Доктор успокаивающе похлопал отца Мартина по плечу и вышел из палаты.
- Вот и всё парень. Доктор тебя подлечит и пристроит в семью. - Шёпотом заговорил отец Мартин, склонившись к мальчику. - Ты уж лишний раз не раскрывай рот. Лучше быть здоровым дауном, но в семье, чем калекой в приюте. Там тебе будет лучше, парень. И никому ни слова, договорились? Не дай им повода узнать, что ты не дурачок. Потом, когда попадёшь в семью, потихоньку начнёшь говорить. Договорились?
- Да, святой отец, - тихо просипел мальчик.
Помня предыдущий опыт пребывания в ручье, Пятый нашёл отлогий спуск. Он зашёл в воду по колено и принялся быстро оттирать засохшую глину. Вымывшись насколько это было возможно, Пятый выскочил на берег и принялся делать приседания. Дрожь сотрясала тело ещё больше чем утром при пробуждении. Немного согревшись и сменив прихваченный с собой пластырь, оделся. Похлопав себя по поясу, Пятый с огорчением вспомнил, что никакого оружия у него нет. Даже простого ножа. Может вернуться на ферму и посмотреть, не найдётся ли чего?