— Ну как тебе объяснить?! — Рита прикрыла глаза, задумалась. — Вот представь себе новый кожаный ремень, или нет, лучше крутую байкерскую куртку, такую… обветренную, пропитанную дымом костров. Представил?
Данила тоже закрыл глаза, призывая на помощь если не жизненный опыт, то хотя бы воображение.
— Понимаешь, какой это запах? — Голос Риты упал до едва различимого шепота. — Это не запах в чистом виде, это свобода, приключения, драйв!
Свобода и драйв подкупили его окончательно, вдруг захотелось плюнуть на экономию и узнать наконец, как же пахнет настоящая свобода.
— Там не только кожа, Оборотень, — продолжала искушать Рита, — там такая гремучая смесь! Я знаю, о чем говорю, и знаю, как это действует на женщин. Уверена, Алекс понравится.
— А что, Алекс у нас не только клички выбирает, но и парфюм? — Данила мотнул головой, стряхивая наваждение.
— Клички, парфюм, сценические костюмы, цвет загара и сорт зубной пасты, — очень серьезно сказала Рита.
— Да ну?!
— С пастой я, пожалуй, погорячилась, а вот со всем остальным… — Рита улыбнулась. — Мальчики у нее все вот здесь. — Она сжала кулачок, помахала им перед носом у Данилы.
— Прямо железная леди, — сказал он скептически.
— А то! Очень даже железная и очень даже леди. В этом бизнесе без стального характера никак. Хотя у нашей Алекс есть добрая фея-крестная.
— Это кто?
— Это Эдик.
— Странный он какой-то, — хмыкнул Данила.
— Странный в смысле голубой? — уточнила Рита.
— Странный в смысле странный. Сверху — рюшечки-финтифлюшечки, а под всем этим — кремень.
— А ты наблюдательный, Оборотень. Чуешь в человеках суть. Неспроста тебе Алекс это имя дала. У Алекс тоже чутье есть. И у Эда есть.
— А у тебя?
— А у меня так — не чутье, а чутьишко. — Рита беззаботно усмехнулась, потянула Данилу за рукав куртки. — Пойдем, Оборотень, покупать тебе свободу, драйв и приключения. Тут недалеко, в квартале всего.
Он не хотел больше ничего покупать, яркая и призывная картинка уже давно выветрилась из головы, уступив место куда более практичным и разумным мыслям.
— Может, ты сама, если недалеко? — спросил он. — А я тут пока… машину покараулю.
— И понюхать даже не хочешь? — В голосе Риты послышалось разочарование. — А вдруг не понравится?
— Я доверяю твоему вкусу.
— Он доверяет моему вкусу! — сказала она раздраженно и сунула баксы в сумочку. — Ну, смотри, Оборотень, потом чтобы не жаловался, если что…
Данила дождался, когда Рита скроется за поворотом, и только потом нырнул в уже успевший выстыть салон «Опеля». Парень потянулся, погладил себя по обтянутым плотной джинсой коленям, забросил ногу за ногу, любуясь рифленой подошвой ботинок. Классные боты, куда как круче какого-то там парфюма! И свитер тоже классный. Интересно, почему у него никогда раньше не было белых вещей? Наверное, потому, что белое красиво, но непрактично, а вся его прошлая жизнь подчинялась исключительно соображениям практичности. Одежда, пусть мрачных расцветок, но зато немаркая. Еда, пусть невкусная, зато питательная. Специальность, пусть непрестижная, зато востребованная… Данила криво усмехнулся своему отражению в зеркальце заднего вида, потеребил ворот снежно-белого свитера. Все, больше никакой серости! Теперь его жизнь никогда не будет двухцветной. Теперь только яркое, пусть даже непрактичное. И кожаный плащ он со временем себе купит, или даже не плащ, а ту самую, пахнущую свободой, дымом и еще чем-то там байкерскую куртку, и дорогую машину…