От этого жуткого станка испанец перешел к другому. Это была широкая необработанная доска, над которой на расстоянии двух человеческих рук, вытянутых в высоту, нависало еще одно деревянное полотно. По углам эти доски соединялись прочными столбами, а сверху свисали внушающие ужас железные цепи разной длины.
— А попадая на эту нежную постель, женщины едва не лезут на стенку от моей восхитительной идеи, столь гениальной в своей простоте. Видишь? Здесь шесть цепей, на концах четырех из них есть кольца, которые закрепляются на кистях рук, раскинутых в стороны, и щиколотках бесстыдно раздвинутых ног очередной продажной твари. Так что она оказывается в полуподвешенном состоянии. Еще две цепи крепятся к ее соскам, вытягивая их вверх, дабы грудь похотливой суки приняла приятную мне форму. Отстегав мерзкое создание хлыстом, я укладываюсь сверху и, прежде чем войти в потаскуху, обычно позволяю себе немного развлечься. Длину всех цепей можно свободно регулировать, а значит, тем самым можно, к примеру, вырвать с корнем соски или вывернуть ногу, покалечить руку, ну и так далее. Мои временные любовницы, оказавшись здесь, визжат, как свиньи, приготовленные на убой! Со стороны это смотрится крайне забавно.
Однако, приступая к любому, даже самому незначительному делу, более всего я забочусь о том, чтобы оно принесло мне эстетическое удовольствие, насытив мою душу тонкостью замысла и изяществом исполнения. Только глупые люди не понимают, что смерть обязательно должна быть красивой и, желательно, драматически волнующей. Благодаря этому простецкому устройству, — Карерас кивком головы указал на вбитые в стену ржавые крюки с прикрепленными на них короткими цепями, — какая-нибудь изрядно нагрешившая в жизни баба может почувствовать себя в роли Иисуса Христа, распятого на кресте. Доставив негоднице это удовольствие, безусловно не заслуженное ею, я избиваю ее хлыстом до потери сознания, потом окатываю ведром ледяной воды и с неимоверным наслаждением вхожу в эту плоть, вздрагивающую в предсмертных конвульсиях. Закончив свое дело, я освобождаю суку от цепей, чтобы добить ее, безвольно распростертую на грязном, залитом кровью полу, крепкими подкованными сапогами.
Но вершиной моей гениальности является этот поистине чудный станок, — возбужденный яркими воспоминаниями, испанец с гордостью постучал костяшками пальцев по узкой дубовой бочке без дна, имевшей по бокам небольшие круглые отверстия. — Чтобы попасть сюда, сука, удостоенная сей высокой чести, вынуждена вытянуть вперед руки и отставить назад зад, на четвереньках медленно проползая внутрь. Мне приходится помогать ей сзади хорошими пинками, а ее первоочередная задача — просунуть руки сквозь отверстия. Как только она этого добивается, сильным пинком я вгоняю оставшуюся часть тела в бочку, так что с одного конца бочки будет торчать ее глупая голова, а с другого — красный от моих пинков зал, Капкан захлопнулся! Из этой бочки выбраться нельзя. Освободить тело можно, лишь четвертовав его, что обычно и происходит в таких случаях. Но сначала я отдираю поганую суку, что называется, и в хвост и в гриву: то есть беру ее поочередно и спереди, и сзади, а для большей потехи засовываю в эти грязные дырки все, что попадается на ту минуту под руку. Помню, однажды, отодрав одну горячую бабенку, я засунул ей в рот вонючую тряпку, но никак не мог найти ничего подходящего для ее кровоточившего от моего усердия зада. Пришлось всунуть горящую свечу. Жаль, она потом быстро сдохла, но запах паленой человеческой кожи еще долго здесь сохранялся, кружа мне голову и вдохновляя на новые, еще более изысканные подвиги. А с одной потаскухи я как-то срезал кожу по кусочку… Острым ножом… Тварь оказалась на удивление живучей, но только отчаянно вопила, не подозревая, как неистово меня возбуждают ее крики. Я то и дело отрывался от своего приятного занятия, дабы презренная сука удовлетворила мою похоть, а потом вновь брался за дело. Закончилось все тем, что в очередной раз я решил соединить оба занятия, одинаково востребованные моей утонченной душой. Я драл потаскуху в зад и при этом аккуратно снимал с ее спины тонкие полоски кожи. Увы, она не выдержала двойного удовольствия и скончалась раньше, чем работа была закончена, но, в целом, у меня остались неплохие воспоминания об этом вечере.