Другу Эльнары крупно не повезло. Его узнали два глядельщика, на глаза которых он попался в первый раз, когда, стоя на оживленном перекрестке, весело распевал про любовь простака Дасио к плутовке Мари, а потом, не подозревая, с кем имеет дело, предложил служителям порядка обучить их азартной игре. Поскольку глядельщики в Ластоке обычно ходили по двое, то при виде Султана оживилась еще одна пара служащих, в карманы которых перепали золотые монеты в тот день, когда хоршик жонглировал игральными костями, желая привлечь к себе внимание прохожих и ненароком причинил боль старому китайцу Суо. Наконец, глядя на незадачливого игрока, грозно нахмурили брови те самые глядельщики, которые проводили его в свою контору после веселой посиделки с добряком Суо, где бедолаге пришлось провести в холоде и унынии долгую зимнюю ночь из-за отсутствия денег, которые помогают самым волшебным образом находить общий язык с любыми, даже самыми рьяными стражами порядка.
Последними с докладом выступали служащие, на слово поверившие обвинениям хозяина посудной лавки. Они даже не попытались разобраться, в действительности ли дело обстоит так, как его описал торговец, или, возможно, несколько иначе, поэтому изложили ход событий так, как посчитали правильным. Главный начальник глядельщиков — пузатый человек необыкновенно низкого роста, но весьма высокого мнения о себе, к которому все обращались «мсье Адене», — грозно топнул маленькой ножкой и неожиданно тонким голоском завопил:
— Ворам не место в честном обществе! Они позорят наше доблестное королевство, в котором воровство считается самым тяжким грехом после убийства невинного человека и всегда наказывается самым суровым образом. Подлый негодяй, я клянусь, что остаток своих дней ты проведешь в лучшем случае в тюрьме, а в худшем — будешь повешен на главной площади Ластока!
Несколько глядельщиков, неимоверно оживившись при этих словах, подбежали к своему грозному начальнику и, перебивая друг друга, принялись что-то рассказывать, то и дело кивая головой в сторону Султана, остолбеневшего от столь нелепой ситуации. По-видимому, их слова еще более возмутили и распалили мсье Адене: подбежав к бедному хоршику, он затопал ногами еще сильнее и, наверное, даже пустил бы в ход кулаки, если бы согласно личному наказу короля не был обязан во всем служить примером для своих многочисленных подчиненных, собравшихся в этот день в участке.
— Мерзавец, оказывается, ты не только вор, но еще и мошенник, подбивающий честных граждан на запрещенные Указом Его Величества азартные игры! — брызгал слюной Адене у самого лица несчастного Султана. — Однако даже на этом, глубоко безнравственном деле твоя вина, подлый негодяй, не исчерпывается. Прибыв неизвестно с какой целью в наше славное государство, известное на весь свет своими добропорядочными устоями, ты принялся средь бела дня избивать на улицах столицы ни в чем не повинных людей! Какое неслыханное варварство! Но и это еще не все! Мои бдительные служащие своевременно остановили тебя, когда город спал мирным сном, а ты, дикий варвар и подлый разбойник, пьяный в стельку, горланил разные непотребные песни, пытался сей сон нарушить. Я вижу, твоих грехов не счесть, и уже мало сомневаюсь в том, что ожидающее тебя справедливое наказание вряд ли ограничится тюремным заключением. Ты заслуживаешь смерти!