Мы остались у порога, и я слышал, как слуга кричит в доме:
— Вставай, хозяин! Тут пришли смотреть повозку и загаров! Покупатели пришли!
Довольно долго ничего не было слышно, кроме ругани слуги и мычания, похожего на брачный рев марала — ы-ы-ы-ы! у-у-у-у! Потом в дверях все-таки показался Заруга. Наверняка это был он — мужчина тоже лет около шестидесяти, опухший от пьянства, который стал цепко осматривать все вокруг, включая нас, маленькими острыми глазками.
Он пошатнулся, ухватился за косяк двери, встал прямо, поддерживаемый верным слугой, потом с трудом произнес хриплым голосом:
— Значит, покупатели? Демоны вас задери… отдохнуть не дадут… приболел я немного. Идите, смотрите повозку и загаров, Андруг вам покажет. — Затем Заруга пошатнулся и с грохотом упал назад, на дощатый пол, исчезнув в темноте коридора.
Подумалось: «Вот и каюк нашей сделке. Похоже, Заруга закончил свою жизнь в этом бренном мире, чтобы в следующей реинкарнации стать трудолюбивым, а самое главное — непьющим… загаром».
Снова вылетела порция ругани, изрыгаемой слугой, а потом появился и он сам:
— Пошли, покажу вам!
— А он там… не того? Живой? — осторожно поинтересовался я. — Есть с кем сделку по покупке заключать?
— Да чё ему сделается — одной шишкой больше, одной меньше. Как жена померла, совсем спился… Она только и держала его в руках. Жаль, чахотка ее съела, не смогли вылечить. Ну, пошли, покажу вам и повозку и загаров. Если понравится, я его все-таки как-нибудь протрезвлю, договоритесь о цене. Айда за мной.
Справа от дома, под большим навесом, стояла повозка, которая с первого взгляда мне понравилась — огромные колеса, крепкий тент, мощные ребра обрешетки — все было сделано для длительных дальних путешествий. В ней имелось место и для груза, и для того, чтобы поспать экипажу, — эта повозка была даже добротнее и больше, чем у Рагуна.
Загары тоже выглядели прекрасно — огромные, сытые животные с лоснящимися боками и крепкими острыми рожками на головах. Они посмотрели на нас и утробно захрюкали, видимо встречая своего конюха.
— Видите, хорошие быки! Застоялись только. И повозка хороша. Ну что, будете с Заругой разговаривать?
— Скажи, Андруг, а что он за них предполагал взять? Сколько стоят?
— Насколько я знаю, за повозку и сбрую — три тысячи монет, а за загаров — по полторы. Итого — шесть тысяч монет. Дорого, да? — Слуга с сожалением посмотрел на нас. — Но они стоят того, больше скажу — они стоят дороже, чем он запрашивает. В городе бы с вас тысячи на четыре больше запросили! Так что, если деньги есть — не пожалеете, что купили! Будете с хозяином разговаривать?