Разумеется, я не знаю, что произойдет. Я даже не знаю точно, для чего хочу еще раз увидеть вас. Моя вера в то, что я развиваюсь духовно, полностью развеялась. Мирская жизнь неприглядна, но духовная жизнь есть не что иное, как мираж.
Когда я жил рядом с вами, довольно долго мне казалось, что со мной что-то происходит. После того как я впервые увидел вас в Санта-Барбаре в 1988 г., во мне родилось сильное ощущение освобождения, которое сохранялось в течение двух дней и постепенно угасло в течение последующей недели. В том же году, в Лос-Анджелесе, был глубокий интерес к тому, что вы говорили, а позже – к тому, что спрашивали люди. Были моменты, когда, слушая вас, я оказывался настолько поглощенным тем, что вы говорили, что все слова, а также сам мир просто исчезали. Во время ритрита в Коваламе в 1990 г. было также много магических моментов, хотя к концу ритрита на меня по непонятным причинам напала депрессия. Затем в 1991 г. был Мауи, и я пережил длительные периоды того, что я могу назвать глубочайшей ясностью или ощущением предельной «прозрачности». В последний день в Мауи мое сердце разрывалось от любви к вам, и слезы текли из моих глаз. В течение двух или трех недель после ритрита в Мауи происходило частое вхождение в состояние спонтанной медитации. Затем был период времени, проведенный с вами в Бомбее в прошлом году, который, как я помню, я назвал самым замечательным, что когда-либо со мной происходило, хотя сейчас я уже не могу подробно вспомнить все те чувства, которые тогда пережил.
Затем в прошлом же году была Пенсильвания, где все для меня было мертвым. Мне казалось, что ничего не происходит. Не то чтобы беседы вызывали во мне скуку, мне было просто неинтересно. С тех пор каждый раз, когда я читаю одну из ваших книг или другую духовную литературу, я остаюсь по большей части равнодушен. Все это кажется мне бессмысленным, хотя раньше, похоже, у меня было довольно ясное интеллектуальное понимание.
Я знаю, вы говорили о том, что потеря интереса к тому, произойдет просветление в этом теле-уме или нет, может быть обнадеживающим состоянием, в котором пробуждение как раз и может произойти. Однако мне не верится, что это может произойти на той стадии, на какой я сейчас нахожусь. Мне кажется, что я, скорее, совершил огромный прыжок назад в состояние, которое во многих отношениях настолько же мучительно, как и то, в котором я пребывал двадцать с лишним лет назад, когда меня ужасно угнетало ощущение бессмысленности мира. Мое «я» вовсе не отошло на задний план, оно, напротив, вышло далеко вперед и затмило собой все остальное. Мне не верится, что оно когда-нибудь уйдет и что-то сможет дать ему длительное удовлетворение.