Улита кивнула и торжественно пообещала бороться с собой.
– Кстати, Эсичка, – прошептала она. – На тебя вон тот парень почему-то пальцем показывает! Ты его не знаешь?
Эссиорх простодушно обернулся. Улита схватила с тарелки третью «картошку» и двумя руками стала заталкивать ее в рот.
– Я и так сублимированная! И потом, ты же не хочешь, чтобы твой ребеночек родился заморышем? – сказала она с набитым ртом.
Разговор вновь вернулся к Анне Беспаловой. Улита предложила обратиться к Петруччо, который работает тут давно и может ее знать. Она достала телефон и принялась названивать.
– Чимоданов! Встань передо мной, как лист перед травой!
Лист прибыл минут через пять. Вид у него был заспанный. Он стоял перед травой и грозил ей кулаком.
– Чего надо?
– Ты чего, дрых? – спросила Улита.
Тот зевнул, причем так, что пришлось давать себе снизу в челюсть, чтобы рот закрылся.
– Работать лучше ночью, чтобы сваливать с работы, когда начальство на нее приходит… Чего надо?
Анну Беспалову Чимоданов не помнил.
– Но! Много тут народу меняется. Небось до меня еще ушла!
– И что теперь делать? Никак узнать нельзя?
– Почему никак? Обратитесь к Митревне! Она в гардеробе работает со дня открытия. Местная достопримечательность.
Ею оказалась маленькая, быстрая старушка, чем-то напомнившая Ирке Мамзелькину. Разговаривая с ними, она ухитрялась десятками раздавать куртки и сумки.
– Это Анька, что ли?.. Аньку хорошо знала, беленькая такая, симпатичная… На кассе сидела, но чегой-то там насчитала, и мне ее в помощницы дали. Такая же вот ногастая! – Митревна неодобрительно дернула головой в Иркину сторону. Та торопливо одернула юбку, натягивая ее на колени.
Старушка метнулась к ящикам, отдавая кому-то пакет.
– Мужики к ней вечно клеились! А потом ушла! Ресторан, что ли, какой ночной? Не поняла, я куда.
– Она москвичка? – спросила Ирка.
– Не, из Крыма она, из Коктебеля! Загорелая такая вся была. Нос вечно облезал, хотя у нас и солнца-то нет. Сегодня одного полюбит, через месяц другой уже кто-то толчется… «Ты чо, девка, делаешь?» – «Я, говорит, разобралась: это ненастоящее было!» А там, глядишь, уже и третий кто-то розочки таскает, а эти двое, ненастоящие которые, его у входа подстерегают.
Потолкавшись у гардероба, Ирка с Багровым собрались уходить, когда гардеробщица окликнула их.
– Эй! Которые тут Анькины? Погодите! Она как уволилась, письмо ей пришло! Нате вон, найдете – передайте! – Митревна пошарила между двух полок и достала длинный конверт. Трехкопейная дева не решилась взять его, а Матвей взял. Обратный адрес был: «Украина, АР Крым, Коктебель». И название улицы с домом.