– Вы же специально под машину бросились! – не выдержала девушка.
Мамзелькина изобразила такое крайнее негодование, что сама не выдержала его накала и хихикнула. Звякнула пробкой на цепочке, отхлебнула из фляжки.
– А я ведь, голуба, по делу к тебе! Тут слухи ходят, ты копья всем желающим раздаешь?
– Откуда вы знаете? – быстро спросила Ирка. – А, ну да! Следили? Подслушивали?
Когда это было выгодно, Плаховна сразу глохла.
– Ась? Хтось кудыть пошел? Громче балабонь, девка, а то я ни хмыря не слышу!..
– Не притворяйтесь! Зачем оно вам?
Старуха вытянула руки, с удовольствием вслушиваясь в треск костяшек.
– А это уж не твоего ума, голубица! Может, валькирией хочу стать? – быстро ответила она.
– А не много ли хотите?
Мамзелькина скромно потрогала пуговку на воротнике.
– Вредно не много, а нагло хотеть! Хотя к мраку это никоим боком и не относится.
Она открутила пробку и, позволив ей повиснуть на цепочке, присосалась к фляжке. Закрутила, промокнула краем платка губы и тут только, спохватившись, что спирт не вода и требует особой мимики, брезгливо поморщилась.
– Вот что, милая! Пошутковали, и будя, – сказала она сухо и решительно. – Ты копье отдай! А тетенька твоя без него как-нибудь перебьется!
– Нет! – торопливо и испуганно сказала Ирка.
– Я, березка моя недорубленная, редко прошу! Но если прошу, отказов не принимаю! – предупредила Аидушка. – Не отдашь – Багрову твоему и поплохеть может! Оно конечно, сердчишко я ему надежное подарила, да только чего в жизни не бывает? Сейчас тикает, а через пять минут остановилось!
– Ничего вы ему не сделаете! Свет все решает! У вас прав нет! – с горячностью крикнула Ирка.
– Ты, милочка, насчет этого не сумлевайся! Правов забрать его у меня до ушей и залейся! Сердце я давала? Я! Вот и заберу свое!
Ирка задохнулась, хотела вспылить, но Мамзелькина нетерпеливо шевельнула высохшими пальчиками, и против воли ноги отнесли Ирку к машине.
Багров сидел на прежнем месте, держась ладонью за грудь. Крупные капли пота на его лице дрожали. Он вытирал их, стряхивал руку, а они вновь выступали.
– Сам не пойму, что со мной! Выдохнул, а вдохнуть-то и не могу! Сейчас уже полегче! – сказал он, виновато оглянулся на Ирку и внезапно снова стал задыхаться. Она увидела, как синеет его лицо, как пальцы царапают грудь, как рот судорожно пытается зачерпнуть воздух.
Она рванула к Матвею, но ноги заупрямились и отнесли ее к Мамзелькиной. Ирка бросилась к ней, вцепилась в плечи. Старушка оказалась легкой, почти тряпичной. Должно быть, столько весят иссохшие, утратившие влагу мощи.